Иов, или Комедия справедливости. Роберт Хайнлайн
прозвучал тут же:
– Лейтенант очень сожалеет, но он вынужден сказать, что у них нет ничего, что можно было бы предложить тебе. Однако он клянется честью матери, что, как только мы доберемся до Масатлана и тамошнего офиса береговой охраны, тебе что-нибудь обязательно подберут. А теперь лейтенант просит нас обоих пристегнуть ремни и затянуть их как можно туже, так как нам предстоит взлет. Алек, мне страшно.
– Не бойся. Я буду держать тебя за руку.
Сержант Домингес опять обернулся и протянул фляжку:
– Aqua?[17]
– Боже мой, конечно! – вскричала Маргрета. – Si! Si! Si!
Никогда еще вода не казалась мне такой вкусной.
Лейтенант оглянулся, взял у нас фляжку, широко улыбнулся и показал большой палец – жест, восходящий еще ко временам Колизея, – потом сделал что-то, заставившее моторы его машины заработать в более быстром темпе. Только что они работали медленно-медленно. И вдруг раздался страшный грохот. Машина развернулась, и лейтенант направил ее навстречу ветру, который свежел с самого утра и теперь уже взбил в пену верхушки волн. Моторы заработали напряженней, будто в припадке неодолимой ярости, и летательная машина, сотрясаясь всем корпусом, скачками понеслась по воде.
Затем мы стали с невероятной силой ударяться примерно о каждую десятую волну. Не знаю почему, но машина все-таки не развалилась.
И вдруг мы оказались в двадцати футах над поверхностью океана. Скачки прекратились, но вибрация и рев не утихали. Мы резко набрали высоту, потом повернули, и машина так же резко пошла вниз. Я чуть было не расстался с несколькими драгоценными глотками воды, которыми только что насладился.
Прямо перед нами отвесной стеной вздыбился океан. Лейтенант повернулся к нам и что-то крикнул. Мне очень хотелось сказать ему, что лучше бы он смотрел вперед, но я промолчал.
– О чем это он?
– Просит посмотреть в том направлении, куда он показывает. Прямо туда, куда летит машина. El tiburón blanco grande – та самая большая белая акула, которая чуть нас не слопала.
(Я прекрасно обошелся бы и без этого.) И в самом деле, как раз в середине стены океана виднелась серая тень, режущая воду плавником. Как раз в ту минуту, когда я понял, что сейчас мы неминуемо впечатаемся в чудовищную рыбину, стена воды качнулась назад, мою задницу с силой вдавило в сиденье, в ушах заревело, и лишь благодаря моей железной выдержке меня не вытошнило на наших новых знакомцев.
Машина выровнялась, и неожиданно стало почти удобно, если, конечно, позабыть о вибрации и реве.
И все же воздухоплавательные корабли куда приятнее.
Как только мы поднялись в воздух, стали хорошо видны далекие горные вершины, которые почти невозможно было разглядеть с нашего импровизированного плота, и побережье с великолепными пляжами, за которыми раскинулся город, куда мы и направлялись. Сержант обернулся и что-то сказал, указывая на город.
– О чем он?
– Сержант Роберто говорит, что будем дома как раз к ланчу. Almuerzo, сказал он, но заметил, что для нас это будет завтрак – desayuno.
Мой
Воды?