Современные стратегии британской политической коммуникации. С. С. Бодрунова
стала панацеей для Тэтчер, а борьба с профсоюзами шахтеров и печатников велась не экономическими, а прежде всего законодательными и медийными средствами – «с помощью горячей и наивной поддержки со стороны прессы, судебных исков и политических решений в военном стиле»[355].
В 1985 году после многомесячного противостояния профсоюзам было нанесено сокрушительное поражение, и их влияние было кардинально подорвано. Большую роль сыграла набранная Тэтчер команда штрейкбрехеров; еще одним веским шагом стало предварительное накопление запасов угля, которое разорвало наконец узы зависимости страны от его шахтовой добычи. Но главным завоеванием Тэтчер стала медиаимперия Руперта Мердока и поддержка самых читаемых газет страны – таблоидов «Сан» и «Ньюз оф зе Уорлд». В начале 1980-х Тэтчер поддержала Мердока в борьбе с профсоюзами печатников во время «диспута об Уоппинге» и не форсировала антимонопольное законодательство в сфере СМИ, и он отплатил ей – паблицитной поддержкой и публикацией ее мемуаров.[356] Роль СМИ, по признанию теоретиков (Фоулера, Голдинга, МакНейра), была в том, что они «по модели рейганизма» стали проводниками дискурса о так называемых «ценностях консенсуса» между государством и свободным рынком. Голдинг в связи с этим отмечает, что СМИ при Тэтчер «обанкротили демократию».[357]
Второй и третий периоды правления Тэтчер – время реализации ее экономической программы: приватизация крупнейших национальных монополий страны и создание «демократии на паях»/«демократии собственников» (share-owning democracy). «Цепочка денационализаций» проходила при полной поддержке «прессы Тори» и под давлением массированных рекламных кампаний. Но мы осмелимся утверждать, что главные коммуникативные механизмы тэтчеризма сложились в 1979–1985 годах, в первую половину правления Тэтчер. Рассмотренные нами кризисные ситуации отличаются небывалым до того менеджментом правительственной информации, а в период Фолклендского кризиса коммуникации правительства отличались повышенной проактивностью.
3.2.3. «Персональная коммуникация» Тэтчер
Поведение Тэтчер в описанных нами конфликтных ситуациях, а также другие действия ее самой и ее администрации позволяют нам сделать вывод о том, что фигура Железной леди стала средоточием достаточно устойчивой коммуникативной ситуации в британской политике. При Тэтчер важнейшим фактором политической жизни стала централизация политики вокруг ее персоны. К 1985 году Тэтчер сосредоточила коммуникацию Кабинета буквально в одних руках;
Бернард Ингхэм приложил массу усилий к тому, чтобы централизовать правительственный поток информации, сделать Тэтчер единственным источником информации, которому можно доверять, и отделить образ Тэтчер от остального Кабинета. Как пишет МакНейр, приход Тэтчер к власти был ознаменован «оптовым внедрением в ее партию технологий продвижения, прежде ассоциировавшихся с производителями зубной пасты вроде «Колгейта»[358]. Многие исследователи
McNair В. PR Must Die, р. 330.
Ушаков К. Прайм-тайм Руперта Мердока // СЮ. 2003. № 6. URL: http:// search.cio-world.ru/offline/2003/16/27559/page2.html.
Подробнее см.: Fowler R. Op. cit.
McNair В. PR Must Die, р. 329.