Современные стратегии британской политической коммуникации. С. С. Бодрунова
коммуникации. Это была буквально «революционная ситуация», складывание которой критически зависело от недооценки правительством медийной информации о выступлениях просфоюзов и личной неинформированности Джеймса Каллагана. Попытки правительства сдержать уровень роста зарплат на отметке 5 % в 1977–1978 годах на фоне растущих ставок по ссудам и неэффективной борьбы с инфляцией привели к самым массовым забастовкам в истории страны; правительство оказалось к ним не готово. Сказалось и отсутствие премьера в стране. Когда у трапа прилетевшего с саммита в Гваделупе самолета журналисты задали Каллагану вопрос о массовых забастовках, он заявил, что извне ситуация вовсе не видится кризисной, и обвинил прессу в нагнетании истерии. На следующий день, 11 января, таблоид «Сан» вышел с первополосным заголовком «Кризис? Какой кризис?» («Crisis? What Crisis?»), что ознаменовало отход и так уже про-консервативной прессы от освещения позиции лейбористского правительства и почти полный ее переход на сторону бастующих. В итоге Каллагану пришлось выйти в отставку и назначить выборы, на которых его партия проиграла.
3.1.3. «Зима недовольства» как устойчивая ситуация в коммуникации
Как показывает анализ материалов о «зиме недовольства», это словосочетание стало термином для обозначения кризисной политико-коммуникативной ситуации, которая характеризовалась устойчивыми элементами:
1) слабостью правительственных механизмов – например, нежеланием объявить чрезвычайное положение, как это делал премьер-министр Э. Хис;
2) нарушенной коммуникацией между правительством (и политической сферой в целом) и профсоюзами как самой активной частью населения;
3) новой ролью СМИ, которые впервые (почти по аналогии с Уотергейтом) играли роль самостоятельного актора на политической сцене;
4) формированием стабильного дискурсивного фрейма в сознании электората. Этот фрейм «работает как дискурсивный ключ к коллективной мифологии, которая возникает в сознании и прилагается к каждой волне смятения в промышленности, к каждому намеку на беспорядок в политике и (до недавнего времени) к каждому моменту, когда растет вероятность избрания лейбористского правительства»[324]. Этот фрейм влияет на сознание в том числе сегодня – в частности, он сработал, когда Тони Блэр столкнулся с критикой деятельности правительства в области реформы NHS[325];
5) складыванием «кризисного нарратива» в таблоидной прессе. Социолог Колин Хэй отмечает, что именно таблоиды задали вектор рассмотрения «зимы недовольства» как кризиса государственности в стране, «которой невозможно управлять»[326]. Анализ Хея демонстрирует, что позиция «новых правых» во главе с Тэтчер во многом строилась на разъяснении того, что «зима недовольства» – не кризис правительства, но проявление более фундаментального кризиса правления, и на этой волне Тэтчер смогла победить, пообещав структурные перемены во власти.
3.2. Маргарет Тэтчер и персональная политикокоммуникативная
Нау С. Narrating Crisis: The Discursive Construction of the «Winter of Discontent» // Sociology. 1996. Vol. 30, № 2. Abstract.
См.: Dowling T. Coming soon – (another) winter of discontent? // The Guardian. 2006. 4 October. URL: http://www.guardian.co.uk/Columnists/ Column/0, 1886951,00.html.
Нау С. Op. cit.