Моя смешная жизнь. Записные книжки и разные разности. Римма Харламова
«Ах, нет, это улица академика Арцымовича». Опечалился мужик и сам себе бормочет: «Ну я мудак, ну я НАШЕЛ, У КОГО СПРАШИВАТЬ…»
Еду в гости в жутко переполненном автобусе. Долго еду. Людей не вижу, слышу голоса впереди. Пожилой мужчина укоряет: «Как не стыдно, молодой, здоровый, сидишь, а женщина стоит, пожилая, тебе в матери годится!» Молодой голос отвечает: «А сам что тогда сидишь, матери место не уступишь?» Пауза. Пожилой, задумчиво: «Ничего, корова такая, постоит…»
В нашем кооперативе была заметная дворничиха – огромная, краснолицая, налитая водкой скифская баба; весь день величественно восседала на драном стуле у подъезда. Нашу семью уважала, поскольку у нас от праздника до праздника вечно оставалась недопитая гостями выпивка, которую мы ей в минуту ее жизни трудную скармливали. Однажды она так сидит и кричит мне: «Слышь… как тебя… Римк… подь сюда! У нас тут люди грят – мол, явреи, явреи… А я им – а знаете, грю, ЕСТЬ ТАКИЕ ЯВРЕИ, ЧТО ПОЧТИ ЧТО НЕ ХУЖЕЕ РУССКИХ!!!»
Ну, спасибо, родная, не побрезговала…
И нечего удивляться, что у меня брат Михаил и муж Михаил на самом деле названы в честь дедушки Моисея и дедушки Менделя: интересно бы они жили в Москве, если бы взаправду назывались Моисей и Мендель!
В эту же пору я в будни по вечерам сидела дома одна: мы с мужем брали отпуск по очереди и все лето пасли ребенка на даче. Вдруг прорвало кран. Вызываю сантехника. Приходит молодой, нарядный, быстро все чинит и… приглашает меня на завтра утром на пляж! Я ему честно докладываю, сколько мне лет и как я глубоко замужем, на что он мне так же честно отвечает: «А Я КАК БАЛЬЗАК – В ЛЮБВИ НЕРАЗБОРЧИВ!» Видимо, выражение моего разинутого рта было очевидным, так что парень счел нужным пояснить: «Мы в Бауманском институте народ начитанный!»
Один наш молодой сосед учился в театральном. Рассказывает, что после экзамена увидел своего профессора, замечательного артиста Олега Павловича Табакова и радостно приветствовал: «Здрасьте, АНТОН Палыч!» Табаков изогнул бровь: «Что это вы, друг мой?» Тот: «Ах, извините, это я историю чеховского театра сдавал!» Табаков ему спокойно замечает: «Счастье мое, что не историю партии…»
На площади между нашим домом и вьетнамским рестораном «Ханой» воздвигли единственный в мире памятник Хо Ши Мину (Хо Ши Мин завещал не строить ему памятники нигде и никогда, а если кто хочет увековечить его имя, то пусть строит больницу или детский дом, к примеру. Весь мир уважал это завещание, а Советский Союз, как всегда, наплевал). На огромной медной вертикально стоящей круглой тарелке высекли такое же круглое лицо вьетнамского вождя, а перед тарелкой поставили статую: в позе низкого старта приподнял голову в повязке вьетнамский крестьянин. Спрашиваю у работяг-каменщиков: это, вообще, кто? Отвечают: это Хо Ши Мин, а ПОД НИМ ЕГО РАБ!
Между прочим, в пору перестройки «Ханой» переименовали в «Рокки»,