«Пчела» ужалит завтра. Василий Веденеев
что за люди ведут другие грузовики? Кто такой итальянец Фиат, откуда он родом, каким ветрам занесло его сюда? Нет ответа…
Или, к примеру, взять Отто – немец и не скрывает этого, да и что толку скрывать: его французский сразу выдает уроженца Рейна. В таком возрасте, как у него, надо не шоферить по геологическим экспедициям в жарких пустынях, а покуривать фарфоровую трубочку в собственном ухоженном тенистом садике. Хотя, чего только не сделаешь ради денег, а вокруг и так полно безработных. Кто такие Жак, Бастьен или Шардон? Почему едущие в фургоне «инженеры» никогда не общаются о водителями? Спросить об этом Доменика? Но получишь ли ответ? А если получишь, то какой?
Сэм не без оснований предполагал, что ночью из автомата по антилопам стрелял Жак. Значит, Доменик об этом знает, раз он позволил ему забрать добычу, и знает об автомате. Не он ли сам и дал Жаку оружие? Но зачем?
Просто голова идет кругом от всего этого…
На дневке все шло по уже сложившемуся порядку – Шардон с неизменной трубкой в зубах, Бастьен со сковородой, Отто, натягивающий палатку…
После завтрака Махтджуб знаком отозвал Сэма в сторону. Они зашли за грузовик, сели, прислонившись спиной к горячим скатам, закурили.
– Ты знаешь, куда мы едем? – после долгого молчания спросил проводник.
– В пустыню, – устало усмехнулся Грант. Ночные раздумья не давали покоя и не хотелось ложиться спать, чтобы во сне вновь не окунуться в надоедливый кошмар.
– В ливийскую пустыню, – тихо уточнил Махтджуб.
– Какая разница… – вяло отозвался разморенный жарой Сэм.
– Ты что, на самом деле не видишь никакой разницы? – повернулся к нему бербер.
– Здесь, по-моему, везде пустыня, – безразлично зевнул американец.
– Сэм, Доменик внезапно изменил маршрут, и теперь мы движемся к территории соседнего государства.
– Что? – американец даже привстал. – Ты не ошибся? Зачем нам через границу?
– До границы еще далеко, – успокоил его Махтджуб. – Но мы уже вторую ночь движемся в ее сторону. Сегодня я сунулся в кузов своего грузовика, просто так, от любопытства, хотел только посмотреть, где лежит запаска. В кузове оказались какие-то странные железяки, очень похожие на рельсы. Я думал, мы будем монтировать буровую, а не строить железную дорогу, но эти штуки никак не похожи на буровое оборудование. Мне все не нравится, Сэм: и ночная стрельба из автоматов по ориксам, и погибший Пьер-оасовец, и непонятные железки в кузове, и то, что с нами совершенно не общаются «инженеры» из фургона. Ты обратил внимание, они по очереди, даже в самое пекло, торчат у машины, как часовые? Когда я вечером подошел к грузовику Пьера, Бастьен вытащил из его кабины сверток в тряпках. Похоже, у Пьера тоже был автомат и он побежал именно за ним, когда ты его отделал на первом привале. Почему у тебя нет автомата, Сэм? Или ты его от меня спрятал?
– Глупости, откуда у меня автомат? – ошарашенно вытаращил глаза американец. – А насчет