Роза и крест. Элеонора Пахомова
часу вечера. С собой он прихватил бутылку водки ноль семь и несколько салатов, упакованных в пластиковые контейнеры, на которых маячили магазинные стикеры со штрихкодами. Замятин к его приезду припас почти такой же незамысловатый набор, купив в столовой на работе четыре порции пюре и шесть котлет, а в магазине – водку, банку солений и хлеба. Сереге не привыкать к его нехитрому угощению.
– Ну, здорово! – Сделав шаг за порог, Ливанов с размаху ухватил ладонь Замятина и крепко двинул его плечом в корпус.
Они оба радовались встрече. Во времена учебы в Московском университете МВД Замятин и Ливанов были, что называется, неразлейвода.
– Ну ты, полегче, – в шутку отозвался Замятин, ухватил друга за загривок, боднув крепким лбом, и со смехом добавил: – Хорош, пошли на кухню.
Кухня служила майору не то чтобы кухней, а так, помещением: газовая плита была закрыта белой металлической крышкой, на нее он складывал все, что под руку попадалось. Холодильник исправно тарахтел, а что толку – ничего пригодного в пищу в нем не было: пара упаковок просроченных соков и что-то отдаленно напоминающее кусок сыра. Кухонный гарнитур из ДСП, облицованный белым глянцевым покрытием с паутиной бежевых разводов, тоже особой функциональной ценности для Замятина не представлял. Единственное, что здесь время от времени использовалось по назначению, – микроволновка, раковина и стол с табуретками. За этот самый стол они и сели. Замятин наполнил стопки, выпили за встречу.
– Ну, говори, Замятин. Вижу, что не просто так позвал, моторика выдает тебя с потрохами, – весело выдал Ливанов.
Тьфу ты! Майор и не заметил, что крутит в пальцах крышку от водки. Он тут же метким броском запустил ее в мусорное ведро – уже не понадобится. Вечно он забывает про эти Серегины штучки, а тот его постоянно ловит то на «неосознанной моторике», то на «телесных патернах», то еще на чем-нибудь, ведомом лишь квалифицированным «мозгоправам». После университета МВД Ливанов загорелся идеей выучиться на психотерапевта, факультета подготовки психологов ему оказалось мало. Как результат – второе высшее. Замятин же, получив профессию следователя, сразу пошел работать по специальности. По Серегиному профилю он знал разве что азы психологической атаки противника. Как там их в армии учил усатый подполковник? «Сдавайтесь, ваше дело гиблое!» – кажется, так… И вот результат – он у Ливанова как на ладони. Да что уж теперь… Майор достал из сумки, лежащей на плите, фотографии трупа и пачку листов.
– Вот, – он передал Ливанову фотографии. – Это в некотором роде твой коллега, профессор психиатрии.
– А фамилия?
– Заславский Евгений Павлович.
– Заславский… Заславский… Что-то знакомое… Кажется, я читал кое-что из его работ, – на переносице Ливанова проступили поперечные морщинки. – Давай за профессора, чтоб земля ему была пухом. – Ливанов наполнил рюмки. – Не чокаясь. Хм, интересные художества… Постмодернизм? – продолжил он, приглядевшись к фото, после того как водка растеклась по горлу теплой волной.
– Экспрессионизм,