Эдди Рознер: шмаляем джаз, холера ясна!. Дмитрий Драгилев
аплодисментов. Люди вставали с криками браво, не отпуская Рознера со сцены!
Аркадия Райкина очень заинтересовали польские иммигранты, прежде всего Львовский театр миниатюр, где работал дирижером Генрик Варс. Но это не помешало ему подружиться с Эдди Рознером. Интересно, что оркестр Генрика Варса использовал слово «теа-джаз» в названии своего коллектива. В Советском Союзе специфический термин устарел, ведь его еще в 20-х придумал Утесов для своих первых театрализованных программ. Но у человека с Запада приставка «теа»[18] вызывала другие ассоциации. Большинство увязывало такое название со все теми же «файвами» – танцами к чаю в пять.
17 августа Рознер и его оркестранты музицировали на ВСХВ – Всесоюзной сельскохозяйственной выставке (в будущем она превратится в ВДНХ, а затем в ВВЦ).
В то лето Рознер впервые познакомился с концертной площадкой, которая станет для него одной из самых любимых сцен. Я имею в виду эстрадный театр московского сада «Эрмитаж».
Юрий Цейтлин:
Однажды я со своим другом саксофонистом Эмилем Гейгне ром решил пробраться на репетицию джаза в сад «Эрмитаж». Нам просто необходимы были автографы самого Рознера!
Летний эстрадный театр сада «Эрмитаж» был окружен невысокой оградой. Мы, тогда еще молодые и ловкие, легко преодолели этот рубеж и, конечно, были задержаны и доставлены в милицию. Отделение милиции для удобства нарушителей всех профилей находилось тут же в саду.
Мы горячо старались доказать главному милиционеру, что мы не воры, не хулиганы, а что мы – всего-навсего поклонники джаза. Мой друг Эмиль при малейшем волнении начинал сильно заикаться. А так как мы оправдывались одновременно, то можете себе представить эту сцену.
Однако милиционер уловил все же главное:
– Ребята хотят получить автографы.
Нас отвели за кулисы. Вызвали Эдди Рознера. Теперь Эмиль с еще большим волнением объяснял по-английски, что мы музыканты – трубач и саксофонист. Названия музыкальных инструментов фонетически почти одинаковы на всех языках. Рознер сразу понял и сказал по-русски:
– О, да! Это есть хорошо!
Рознер подписал нам открытки по-немецки. На моей было пять слов: «Желаю счастья хорошему трубачу Юре!» Милиционер, успокоенный, ушел. Нас пригласили на репетицию».
Впоследствии Цейтлин спросил Рознера:
– Почему вы написали мне на своей открытке: «Счастья хорошему трубачу Юре»? Вы же меня тогда впервые видели и не могли знать, какой я трубач!
– Рядом стоял милиционер… Я не хотел, чтобы вас арестовали! – загадочно улыбаясь ответил Эдди.
Слухи о том, что в Белоруссии создан феноменальный коллектив, дошли и до Кремля.
Рут Каминска:
Администратор попросил нас быстро упаковать вещи и быть готовыми к отъезду через два часа. «Не задавайте никаких вопросов. Это приказ».
Специальный самолет доставил
Tea – чай (англ.).