Проект «Феникс». Франк Тилье
Валь-Торанс. А накануне она как раз встречалась в этой самой тюрьме с Грегори Царно и его психиатром.
Комиссар продолжал рассказ, только о двух путешествиях в Латинскую Америку предпочел пока умолчать: чересчур далеко, чересчур рискованно и на сегодняшний день чересчур непонятно, а Люси лучше оставаться на периферии расследования. Пусть у нее создастся ощущение, что она работает и полезна, этого довольно.
– Она сняла со счета двести евро довольно поздно вечером, но Монтемон в общем-то дикое захолустье – так вот, использовала ли она эти деньги, чтобы оплатить там ночлег? С учетом суммы и того, что в Центре приматологии ее не хватились, просто не заметили отсутствия, ночевка должна была быть с субботы на воскресенье. Но почему Лутц так внезапно рванула именно туда, в Альпы? Это тем более любопытно, что – во всяком случае, так сказал мне утром психиатр – в беседе с ней ни доктор Дюветт, ни сам Царно никаких Альп и никакой Савойи не упоминали. Даже намеком.
Шарко записал на бумажке название затерянной в горах деревушки и подвинул листок к Люси.
– Только туда и обратно. И что касается этих дел, я должен оставаться твоим единственным собеседником, понимаешь? Никто, ни один человек на свете, не должен знать, что мы вдруг стали снова работать вместе. Мы больше не знаемся, и точка.
– Ладно.
– Как ты и предлагала, я скажу своим коллегам, что звонил в Вивонн, хотел узнать, что там понадобилось Лутц. А ты попытаешься разобраться, куда ее носило, передашь мне всю информацию, какую нароешь, и вернешься домой, в Лилль. Ты не против?
– Ни в коем случае. Сменить тошнотворное бюро претензий на горы – одно удовольствие. За год я ни разу не брала отпуск: то замещала кого-то, то просто не получалось. Так что, наверное, пора. Поеду прямо отсюда, смена белья у меня с собой.
– Только помни, что ты больше не служишь в полиции.
– Спасибо за напоминание! У тебя есть фотография жертвы?
Комиссар вынул из внутреннего кармана пиджака снимок и положил его на столик перед Люси.
– Лутц была красивой молоденькой девушкой, почти ребенком. Незамужней, как ты, и обладавшей неимоверной жаждой жизни. Она прыгала на резинках с мостов, фехтовала, вкалывала как черт и намеревалась сделать блестящую карьеру. Я хочу найти говнюка, который отправил ее на тот свет. Я заставлю его расплатиться!
Люси почувствовала озноб. Глаза у Франка были такие печальные, голос такой странный… Рассыпав по столу монеты, Шарко вытянул из толстенькой пачки три купюры по сто евро и протянул их Люси.
– Вот – на расходы. Это мое расследование, и тебе нет нужды тратиться.
Люси хотела отказаться от денег, но он вложил купюры ей в руку и сжал ее в кулачок.
– Бери-бери! Ты же знаешь: чего у меня хватает, так это денег.
Он тяжело поднялся. Ему хотелось задать ей кучу вопросов, поговорить с ней о Жюльетте, но он не мог себе этого позволить. Надо сохранять дистанцию. Любой ценой держаться подальше от Люси, подальше от опасного чувства, которое уже овладевает им.
Он снял со стоявшей