.
сказал Костас, повернувшись к Алексею и указав в его сторону пальцем.
При этих словах итак уже красный Паисий побагровел, от злости он скрипел зубами и даже не смог сразу отпарировать. Поэтому первым тишину развеял всегда сочувствующий казначею Гавриил Домнин:
– Ну, это уже слишком, Михаил. Мы знаем, что у Вас с Алексеем имеются недомолвки, но это же не повод так безосновательно публично его обвинять. Это переходит всякие границы.
– Это все ложь, ложь, – наконец придя в себя, завопил Паисий, – Ваша Светлость, я всегда верой и правдой служил Вашему отцу и Вам. Несмотря на это, мне приходилось терпеть необоснованные нападки турмарха, но теперь он обвинил меня в нечистоплотности публично и я прошу, нет, я даже требую, чтобы Михаил Костас взял свои слова назад и немедленно извинился передо мной.
– И не подумаю, – перебил его Костас, – я прошу Его Светлость, княжича Александра Гавраса, взять в руки отчет казначея Паисия (при этих словах Дмитрий перешарил бумаги и выбрал из них те, которые дал ему казначей) – и сравнить их вот с этим, – и при этом он ловким и эффектным движением вынул из сумки стопку бумаг и бросил их на стол. Это были те самые документы, которые он накануне ночью забрал у Аркадия Ореста.
– Что это?– удивленно спросил судья Константин Кирик.
– А это документы, отображающие истинное финансовое положение дел в турме.
Дмитрий быстро взял эти бумаги и протянул их княжичу, который в свою очередь начал внимательно изучать их и сравнивать цифры в разных документах. Цифры не сходились, и разница в некоторых из них отличалась в разы. С первых строк увидев несоответствие, Александр поднял на Алексея Паисия вопросительный взгляд и протянул часть бумаг любопытствующим Кирику и Домнину.
– Что Вы можете сказать нам по этому поводу, Алексей? – слегка хмурясь, спросил княжич у казначея.
– Я ничего не знаю по этому поводу. Приготовленный мною отчет абсолютно соответствует данным указанным в бумагах, которые находятся в архиве, а откуда взялись эти бумаги я понятия не имею. Мало того, мне кажется, что, имея желание поставить мое честное имя под угрозу, турмарх Костас мог и подделать эти документы, – и при этих словах он рукой отодвинул от себя передаваемые ему бумаги.
– Дело в том, уважаемые члены совета, – громко заревел Костас, – что вина Алексея Паисия не только в том, что он проворовался, но и в том, что он умышленно выкрал оригиналы документов и заменил их вот этими подделками, – добавил он, указывая на бумаги, лежащие около княжича.
– А как Вы можете это подтвердить, – спросил судья Кирик? – Ведь обвинение такого масштаба должно строиться не только на предположениях.
– Вот именно, – согласился Гавриил Домнин.
– Я это прекрасно понимаю и именно поэтому, на сегодняшний совет пригласил исполнителя всего этого коварного заговора, – и, повысив тон, произнес, – Аркадия Ореста.
В этот момент открылась дверь, и в нее вошел Аркадий. При его появлении багровое