Фуэте на Бурсацком спуске. Ирина Потанина
зацепок быть у них не может, но мало ли, как дальше повернется. Убийца ль я? И речи быть не может. Он – да, а я всего лишь пострадавший. И мне сейчас же надо отдохнуть».
Он достал лекарство. Нервы были на пределе, и о том, чтобы уснуть без снотворного, мечтать опять не приходилось. В голове непрошеными и навязчивыми поэтическими ритмами носились осколки мыслей.
«Я дома отосплюсь! Когда все это сгинет. Когда я снова буду сам собою! О, только б хоть когда-то получилось! Когда ты ненавидишь окружение, то смысл охоты сводится к финалу. А мой финал испорчен идиотом. Тут что ни человек, всегда пропащий. О, пусть же все закончится скорее!»
Больше всего на свете – до учащенного сердцебиения, до боли в животе и рези в глазах, он хотел, чтобы задача наконец была выполнена, и можно было забыть о ненавистной чужой роли в раздражающем чужом городе среди нелепых чужих людей.
А еще он хотел отомстить. По справедливости желая врагу не смерти или увечий, а вполне заслуженного – если присмотреться, то нынче каждый заслужил! – заключения или хотя бы задержания и позора. И, как ни странно, ошибка одного дегенерата дала возможность воплощению мести.
5
Мести́ полы в цехах. Глава, в которой все знакомятся со Светой
Утро, как обычно, началось с далекого, но настойчивого хора заводских гудков. Светлана похлопала глазами, резко оторвала голову от подушки, с удивлением глянула на обложку книжки, к которой секунду назад нежно прижималась щекой. Как можно было уснуть, не дочитав?
Разноголосье гудков завершилось мощным басом Харьковского паровозостроительного завода. ХПЗ рычит в семь. Караул! Дел нужно сделать – тучу, а времени до работы совсем не осталось!
Необходимость растрачивать почти треть жизни на сон казалась Светлане ужасно несправедливой. В борьбе с этим она читала, пока добросовестный уличный фонарь светил ей в подушку или пока глаза сами не закрывались, окончательно отказываясь что-либо видеть. А утром, естественно, она спала аж до гудков, не реагируя ни на рассвет, ни на просыпающихся в рабочие дни очень рано девочек, с которыми жила в одной комнате.
Не снимая с себя одеяла – печка уже почти остыла, и в комнате гулял холодок, – Света, стараясь не скрипеть досками пола, пробралась в студеный коридор, распахнула свою часть шкафа, набрала вещей на сегодня и шмыгнула в ванную переодеваться. Зеркало демонстрировало розовощекую – розового немного, а вот щек куда больше – сонную физиономию с прищуром крота, небольшим вздернутым носом и светло-желтой растрепавшейся за ночь косой. Света покрутила водопроводный кран и послушала отдаленное гудение в трубах. Ничего, скоро напор починится, ведь девочки уже написали куда следует, чтобы квартиру поставили в очередь на вызов мастера! Света побрызгала в лицо ледяной водой из ведра, и глаза на глазах начали раскрываться, превращаясь в привычные синие кругляшки с окантовкой из белых пушистых ресниц. Это забредшее вдруг в мысли «глаза на глазах» получилось ужасно смешным. Света улыбнулась, окончательно