Страна анамнезия. Владимир Михайлович Жариков
Вам, как секретарю…, на ближайшее время, по крайней мере…, – моя фамилия Новостроев, а зовут меня Михаил Сергеевич.
Наступила пауза, называемая немой сценой. Верочка стояла, раскрыв рот, ее губы, смачно накрашенные ярко-красной старушечьей помадой, застыли на последнем слове, глаза округлились и напоминали большие перламутровые пуговицы. Она, похоже, не отличалась скоростью сообразительности и поэтому произнесла первое, что ей удалось вымолвить:
– Надо же…, как Горбачева…, а… все-таки это лучше чем Борис Николаевич, который дирижировал оркестром….
Наконец она окончательно пришла в себя, наверное, поняла смысл услышанных ею в последний момент слов. Ее глаза, мимика, интонация голоса и поза мгновенно изменились на «чего изволите?». Вера Петровна запиналась, но, впоследствии окончательно утвердившись в голосе, начала без остановки и зазрения совести тараторить:
– Дорогой Михаил Сергеевич, как мы все рады Вашему назначению! Мы долго ждали этого момента и благодарны за то, что Вы приняли мужественное решение руководить нашей клиникой! Поверьте, я давно убеждала всех, что Петру Серафимовичу пора на заслуженный отдых, сколько ему можно руками водить? А он все работает, командует здесь, …совесть же надо иметь! Ему пора воспитывать правнуков, которых у него целая гвардия, ведь им как раз сейчас нужен прадедушка, который подставит крепкое плечо и проявит мудрость, чтобы они выросли хорошими добрыми людьми….
Неизвестно сколько бы продолжалась эта высокопарная речь, если бы Веру Петровну не остановил сам «прадедушка» У него от "теплых слов" глаза сами полезли из орбит. Его правое «крепкое плечо» стало дергаться в нервном тике, двигаясь то вверх, то вниз. Видно, он задыхался от невесть откуда взявшейся ярости, но позже его мимика сменилась на гримасу горькой обиды, он явно не ждал, что бывшая секретарь скажет о его смещении свое откровенное мнение.
– Вера…, ты что же…, я же тебя держал на этой должности…, потому что никто не принял бы на работу секретарем старуху-разруху! – почти кричал Старообрядцев, – чего только стоит твой внешний вид? Я правнуков пугаю фотографией бабки Веры, когда они балуются! Тебя же никто, старую каргу не возьмет на работу еще и потому, что ты боишься подходить к компьютеру ближе ста метров…, печатаешь все на машинке, "аля нарком", ровеснице чапаевского пулемета «Максим»….
– А кто Вам мешал приобрести для клиники новую печатную машинку? – протестовала Вера Петровна, – я десять лет этого требовала….
– Ну, вот что, уважаемые господа, довольно! – резко прервал диалог Новостроев, еле сдерживая смех и пытаясь сохранить серьезный вид, чего ему с трудом удавалось, – Вы Петр Серафимович успокойтесь, а вы Верочка потрудитесь собрать персонал в мой кабинет!
– Сию минуту, Михаил Сергеевич, – затараторила Верочка, – сию секунду! Я очень исполнительный человек, я сейчас же сделаю все, что Вы приказали....
Она спешно покинула кабинет, а Старообрядцев и Новостроев продолжили разговор,