Гранит науки и немного любви. Ольга Романовская
Ерунда, дело наживное, а вот человеческие жизни…
Ноги сами шагнули туда, где еще пять (десять, пятнадцать, полчаса?) минут назад раздавали студенческие значки. Одна из немногих, к слову, кто не рыдал, а горел желанием помочь. Попутно вспоминала, что и как надлежит перевязывать. Каблуки мешали, поэтому скинула туфли и отдала следовавшему за мной, словно тень, Лаэрту. Брусчатка и тонкие чулки – не лучшее сочетание, но зато точно не упаду. Осколки стекла обойду, а неудобства стерплю. В конце концов, я эти треклятые туфли недавно снять мечтала.
Казалось, по академии прокатилась война – столько раненых! Пострадали не только преподаватели, но и студенты. На первый взгляд, повреждения у них несерьезные: ссадины, порезы, ожоги. С преподавателями хуже. Столько крови из царапин не выльется. Она пропитала обрывки одежды, усеявшие площадку перед главным корпусом академии. От помоста ничего не осталось, даже полинявшей сиреневой ткани, которой обили возвышение. Некогда на нем стояли ректор и старшие преподаватели, а теперь прямо посредине бывшей трибуны зияла воронка.
Замерла, прижав ладонь ко рту. Там, у парадного входа в академию, бродило нечто. Абсолютно черное, с яркими белыми белками глаз и то ли волосами торчком, то ли ивняком на голове. Все в засохшей крови и лоскутах вместо одежды. Зомби?
Спиной нащупала плечо Лаэрта и немного успокоилась. Он мужчина, он защитит, тот же огненный шарик пустит. Мелочь, а неприятно.
Закоптелое существо склонилось над чем-то или кем-то на пороге: отсюда не видно.
– Эдвин, – устало протянуло оно, – хоть вы воды принесите!
Только по голосу признала Осунту. Осунту Тшольке, магистра боевой магии, как представил ее Лаэрт. Странно, в академии она считалась сильнейшим специалистом по плетению «кружев смерти» и обучала страшным премудростям убийства мужчин. Поговаривали, даже ректор, тот самый магистр Айв, который сжалился надо мной на экзаменах, уступит ей в поединке. Зато, несомненно, старичок превосходил Осунту в другом – воспитанности и выдержке. И очень любил жизнь. Догадалась, именно он лежал на пороге. К счастью, ректор пережил кошмар, а кровь принадлежала нападавшим, а не вытекла из тел защитников академии. Подойдя ближе, увидела магистра на обуглившемся каменном крыльце. Оно выглядело так, будто на него дохнул дракон. Ничто другое, по моему мнению, не способно превратить камень в воск.
Госпожа Осунта сидела рядом, положив голову магистра Айва на колени, и сосредоточенно водила руками над его лицом. Эдвином, у которого она просила воды, оказался сухопарый шатен с небольшой элегантной бородкой и крохотными аккуратными усиками. Двигался он со странной животной грацией – струился по воздуху, перетекая из одного места в другое. Как завороженная, наблюдала за шатеном. Понимала, что выгляжу глупо, привлекаю внимание, но ничего не могла поделать. Тут не так, как с Хендриком или Лаэртом, тут я прельстилась не внешностью, которую не рассмотрела толком, мужчина завораживал одним своим присутствием. Наверное, он мастер внушений.
Изрядно потрепанный, с подозрительно негнущейся