Гранит науки и немного любви. Ольга Романовская
лицу прежний цвет. Заметила, как морщился он от каждого движения левой рукой. Не выдержала и предложила взглянуть.
– Действительно что-то смыслите или так? – скептически поджал губы преподаватель.
Обиженно насупилась.
Я не так, я травам обучена.
Подошла, осторожно расстегнула пропитавшуюся кровью манжету и закатала рукав. Судорога пробежала по лицу магистра, когда я коснулась припухшего локтя. Там, где сочленялись кости, кожа едва заметно побагровела. Перелом. Обломки не торчат – хорошо. Нужно вправить, только страшно и больно. Ничего, магистр – мужчина, потерпит.
Ничего не объясняя, захлопала дверцами шкафов, ища лубок. За этим занятием меня застал прыщавый паренек. Он высокомерно заявил, что нечего мне, неучу, в серьезные дела соваться, и выпроводил из лазарета. Хотела вернуться за бинтами – куда там! Мол, справятся без моего участия.
– Обождите! – окликнул магистр. – Вам значок выдать нужно. Ступайте к магистру Тревеусу и, – в голосе послышалась усмешка, – не ходите больше на высоких каблуках по камням. Собирать кости сейчас некому.
Если помощь не нужна, навязываться не стану. Молча вышла и под руку с Лаэртом отправилась вступать в студенческую жизнь: получать значок и комнату. Мучил вопрос: что же произошло во время торжественной речи? И не меня одну: студенческий улей гудел. Младшие донимали старших, а те тайком ходили на разведку, пытаясь подслушать разговоры магистров. Поговаривали, будто кто-то покушался на жизнь ректора, выбросил из воздуха клубок заклинаний, будто один из адептов магии (то есть студент последнего курса академии) видел священника в том сером мареве. Ему не верили, но факт покушения налицо.
Преподаватели хранили гробовое молчание, делая вид, будто ничего не произошло. Слухи об атаке недругов пресекали, потом и вовсе заявили, виной всему один горе-алхимик. Якобы он неправильно смешивал сущности, в результате чего произошло накопление заряженного магией газа. Что такое газ, объяснил Лаэрт на примере туманов над болотами. Опасная вещь: невидима, без запаха, не почувствуешь.
Бурления постепенно затихли, и академия вернулась к привычной жизни. Ректор шел на поправку, другие раненые тоже. Во всяком случае, нам так говорили – в лазарет никого, кроме надутых помощников и помощниц лекаря, не пускали. Не нравилось мне это. Пострадали люди, а никого не наказали. Ведь алхимик едва не угробил уйму народа! Случись такое в деревне или нашем городке, судили бы! Если бы до разбирательств жители не поколотили. А тут ничего, только слухи и скупые объяснения.
Словом, я задумалась и пришла к выводу: что-то тут нечисто. Может, виноват во всем газ, но не студенты с ним баловались. Впрочем, пусть маги разбираются.
Благополучно получив значок и ключи от комнаты, отправилась осматривать новые владения. Хихикнув, вспомнила поведение декана. Он меня не забыл и постарался быстрее выпроводить, явно не желая оставаться наедине.
Студенческий дом общеобразовательного факультета затерялся на задворках. Все правильно – Академия магии, пусть волшебники