Святой язычник. Михаил Деревянко
дядя, жить без нее не могу!
– Но ты же ее в глаза не видел!
– Ярл Олаф сказывал, что она краше солнца.
– Олаф – дикарь, – возразил Добрыня, – для него все красиво, что блестит.
Воевода бодро спрыгнул с постели, став босыми ногами на огромную медвежью шкуру, и торжественно обратился к Великому князю:
– Владимир, а вдруг она не так красива? А вдруг не так хороша?
– Принцесса?! Быть такого не может! Она же дочь красавицы Феофано, самой прекрасной женщины во всем свете.
– А полоцкая княжна Рогнеда?
– А что Рогнеда?
– Помню, о Рогнеде ты сказывал то же самое, что теперь молвишь об Анне.
– Да, она красива, но согласись, дядя, что нрав у нее ужасный.
– Но чтобы это узнать, нам пришлось сжечь Полоцк. Не слишком ли большая цена?
– Ты еще и гречанку Юлию вспомни, – огрызнулся Владимир.
– А как же. И красива, и сладка… Ради нее Киев захватили, Ярополка порешили. И что? Гречанка теперь тебе и даром не нужна.
– Ну и что, – возразил Владимир, – зато теперь подо мной и Полоцк, и Киев.
Добрыня расхохотался.
– Нет, княже, с Царьградом этот номер не пройдет.
– Еще как пройдет! Дружина у меня сам знаешь какая.
– Дружина у тебя крепкая, но с дружиной Святослава и сравнивать нечего.
– Рать наберем несметную, – не сдавался Владимир.
– Рать на корабли не посадишь. Хотя бы дружина поместилась.
– Варяги пойдут с нами.
– Варяги пойдут с теми, кто даст больше злата. А у Византии его поболе твоего будет. Ты же с варягами еще за Киев не рассчитался.
Юный князь зло скрипнул зубами.
– Как же мне добыть хотя бы принцессу?!
Добрыня едва заметно ухмыльнулся.
– Для этого вовсе не обязательно брать на щит эту столицу мира. Пора, княже, отвыкать от варварских замашек. Под твоей рукой столько земель и народов, что и не сосчитать. Вряд ли Константин и Василий осмелятся отказать Великому киевскому князю в его маленькой просьбе.
C каждым словом Добрыни осанка Владимира становилась горделивее, голова задиралась все выше и выше, а взор вот-вот должен был прожечь дубовую балку под потолком.
– Так и быть, с Царьградом повременю, но принцессу ты мне добудешь.
– Ни за что!
– Это почему же? Иль моя воля для тебя уже не указ?
Рука Владимира красноречиво легла на рукоять меча. Однако Добрыня лишь устало вздохнул:
– Княже, сколько воинов рисковало жизнью, чтобы добыть тебе зазнобу? Как теперь выяснилось, ни одна из них тебе так и не приглянулась. Потому до тех пор, пока не скажешь, что люба тебе принцесса, пальцем о палец не ударю. Хоть убей.
Тот лишь недоуменно развел руками:
– Не поеду же я в Царьград на смотрины. Привези, покажи – тогда и скажу.
Добрыня осуждающе покачал головой.
– Великий князь, а рассуждаешь, как малое дитя. Принцесса Анна – не уличная девка и не просто принцесса, а Царьград – не просто град. С Анны не спускают глаз сотни людей. Царский дворец охраняют