Святой язычник. Михаил Деревянко

      Владимир положил ему руку на плечо:

      – Спасибо, друже. Только сам подумай: что мы делать будем, ежели тебе станет худо в Большом дворце?

      В ответ боярин застонал еще громче. Воины ушли, а хозяин засуетился вокруг Волчьего Хвоста и первым делом велел слугам принести хорошо прогоревшую головешку.

      – На, съешь. От несварения уголь хорошо помогает.

      Боярин брезгливо отвернулся.

      – Да не ел я ничего такого.

      – А ты все же пожуй, не повредит. А мы пока отвар приготовим. От него тебя враз пронесет.

      – Мне уже лучше, – отмахнулся Волчий Хвост от хозяина, как от назойливой мухи.

      – Ты с животом не шути, – не отставал тот, – может плохо кончиться. Тебе еще повезло, что по соседству лекарь-еврей проживает. Я за ним уже послал.

      Боярин вскочил, как ужаленный. Болезни словно и не бывало.

      – Не надо лекаря! Мне уже совсем хорошо. Я побегу за своими.

      – Куда же ты? Заблудишься! – попытался хозяин остановить «больного», но того уже и след простыл.

      Нырнув в темноту городских улиц, Волчий Хвост не бросился догонять «своих», а спешно направился к Халке – медной башне, служащей главным входом в Большой дворец. Там он произнес пароль и тут же был проведен к начальнику императорской гвардии. Вскоре отборные отряды схолариев быстро и скрытно заняли все подступы к дворцу, в котором жила принцесса. Под особый контроль был взят открытый бассейн.

      Тем временем ничего не подозревавшая Анна прогуливалась по Большому дворцу с патрикией[6] Анастасией. Они любовались звездным небом, полной грудью вдыхали свежий морской воздух и, как музыкой, наслаждались доносившимися до них звуками прибоя. Неожиданно перед ними возник небольшой отряд. Свет придорожного факела упал на лицо первого из них, и принцесса ахнула. Это был тот самый варвар, от которого они едва унесли ноги, чудом сбежав с корабля. Он тоже узнал Анну и решительно шагнул к ней:

      – Вот ты где… Ну, теперь от меня не уйдешь!