Во имя любви. Анна Кэмпбелл
заявила:
– В данный момент я не вижу ни одного – помимо богатства, конечно же.
Не в силах сдержаться, Кэмден стремительно поднялся с кресла и гневно взглянул на девушку. А она взглянула на него с усмешкой и, не выказав ни малейшего испуга, проговорила:
– Не стоит напускать на себя столько важности, Кэм. Этот взгляд перестал производить на меня впечатление еще до твоего отъезда в Итон.
Пенелопа прошлась по комнате и коснулась каминной полки. Заметив, как дрожали ее пальцы, Кэмден вдруг понял: несмотря на внешнее спокойствие, она сильно нервничала. Но разве могло быть иначе? Ведь Пен всегда принимала все слишком уж близко к сердцу… Сколько раз он заставал ее в слезах после того, как братья намеренно задевали ее за больное. Но при этом Пенелопа Торн была чрезвычайно гордой – еще одно превосходное качество для настоящей герцогини…
Но, увы, очевидно, она не станет его герцогиней. Что ж, не только Пен обладала гордостью. Смерив девушку высокомерным взглядом, Кэмден холодно проговорил:
– Надо полагать, ты мне отказываешь, не так ли?
Костяшки пальцев, теперь уже вцепившихся в каминную полку, заметно побелели. Однако в остальном Пенелопа даже бровью не повела.
– Да, отказываю. – Она немного помолчала. – Но я ценю твою снисходительность.
Ложь была настолько очевидной, что при других обстоятельствах Кэмден непременно рассмеялся бы. Только вот уязвленное самолюбие напрочь лишило его чувства юмора. Ослепленный гневом, он коротко кивнул и проговорил:
– В таком случае, мисс Торн, не смею более претендовать на ваше драгоценное время. Всего наилучшего.
Что-то очень похожее на боль промелькнуло в карих глазах девушки, но Кэмден сейчас был слишком зол, чтобы думать об этом.
– Кэм… – Пенелопа шагнула к нему.
– Всего вам доброго, мадам. – С этим словами Кэмден развернулся на каблуках и вышел за дверь.
Провожая его взглядом, Пен мысленно твердила: «Я поступила правильно, я поступила правильно…» Но она конечно же в это не верила. И чувствовала себя отвратительно – на душе было гадко, как если бы она проглотила жабу.
Колени подкашивались, и Пен вцепилась в каминную полку, чтобы не упасть. Увы, ничто не могло изменить беспощадную реальность. Было совершенно очевидно: Кэм ее не любил и никогда не полюбит. Ничто в их сегодняшнем разговоре не указывало на обратное.
Когда-то, будучи глупой девчонкой, она мечтала о том, чтобы он потерял голову от любви к ней. Да и какая девочка, жившая по соседству с великолепным наследником семейства Ротермер, не мечтала бы о будущем, похожем на сказку? Тем более что мать Пенелопы всячески потворствовала подобным мечтам…
Но все это было до того, как Пен выросла и осознала суровую правду жизни. Правду, которая открылась ей в возрасте шестнадцати лет. Однажды летом, гостя в поместье Фентонуик, она подслушала, как Кэм обсуждал со своим лучшим другом Ричардом Хармзуортом способы отвадить обхаживавшую его великосветскую молоденькую красотку. Когда же Ричард