Друзья познаются в огне. Леонид Андреев
дуться – ночь на дворе. Пойдёмте спать, утро вечера мудренее. И не обижайтесь на мою благоверную Мишель Яковлевну.
Мужчина присел рядом на скамью и, глубоко вздохнув, продолжил:
– Это она с виду напыщенная злюка, а в душе она очень сердобольная женщина. Да-да, не улыбайтесь, это ведь она послала меня за вами, чтобы вернуть. А несчастная она потому, что очень давно у нас на вокзале пропала единственная дочь, а возможно, её и украли. Вот с тех пор она страшно невзлюбила цыганок и прочих попрошаек и нищих. Вот и вас мы вначале приняла за таких.
И мужчина, улыбнувшись, произнёс:
– А вы оказались славными людьми, вот только беда с вами приключилась жестокая. Но вы не отчаивайтесь, всё в жизни поправимо. Вон и дочка у вас какая хорошенькая, с ясными голубыми глазами. Возможно, вам удастся устроиться в Москве, а мы чем сможем – поможем.
– А вы что, артист? – робко спросила Виолетта.
– В какой-то мере да. Я оперный певец.
И с удивлением посмотрев на Виолетту, мужчина продолжил:
– Удивительно, что вы меня не узнали. А впрочем, это и хорошо. Признаться, я устал от надоевших поклонников и наскучивших лизоблюдов, которые в любой момент готовы подставить тебе ножку, чтобы ты грохнулся и не поднялся. Поэтому я и квартиру приобрёл на окраине города, подальше от центра и «восхищенных» обожателей. Кстати, мы так и не познакомились. Я Николай Петрович, а моя жена – Мишель Яковлевна. Ну, а между собой мы зовём друг дружку Никки и Микки, – Николай Петрович, сплюнув, произнёс. – Чёрт знает, откуда это прилепилось.
Мужчина поёжился от холода и, зевая, проговорил:
– И чего это я разоткровенничался, право, не пойму. В общем, айда в дом спать.
– Там собака, я её очень боюсь, – испуганно произнесла Мариночка.
– Да она добрая, мухи не обидит. К тому же через неделю мы её отдадим соседям, когда те вернутся из отпуска. Так что быстро встали и пошли.
Благодаря хозяину квартиры уже на третий день Виолетта знала точный адрес своей двоюродной тётки, которая к тому времени сменила столько адресов, что Виолетте вряд ли бы удалось разыскать её, даже со всеми собаками Москвы.
За время проживания в семье оперного певца Виолетта сдружилась с хозяйкой дома и находилась всё это время в комфорте и сытости, хотя всё равно чувствовала себя неловко и неуютно. И, как только Николай Петрович вручил ей адрес тёти, Виолетта засобиралась и в тот же день съехала с их квартиры. На прощание Никки и Микки тепло и нежно распростились с Мариночкой, которая за это короткое время очаровала и понравилась им. Они просили не забывать их и держать в курсе обустройства в Москве.
Стоя у обшарпанной двери квартиры тети Клавы, Виолетта не испытывала радостного трепета, как перед своей бывшей квартирой.
Дверь ей открыла пожилая женщина в замусоленном фартуке, с папироской во рту.
– А… Вилка! Ну, заходи, – произнесла тетка. Как будто бы и не было огромной временной пропасти между ними. – А я тебя сразу узнала – вылитый