Друзья познаются в огне. Леонид Андреев
в котором уже никто не жил. Некогда красивый бревенчатый дом – краса и гордость всей улицы, – он на данный момент являл собой жалкое подобие былой красоты. Возле окон дома росли три высоких тополя, посаженных Сашкой и его родителями. Сашкин тополь вырос большим в обхвате, но уже засох. Листвы на нём не было, и своими голыми ветками он вонзался в небо. Алексей подошёл к нему и обхватил руками, затем медленно запрокинул голову и глянул вверх. Ему вспомнилось, как часто они с Сашкой на него лазили, когда им было лет по десять. Они тогда готовились в космонавты. В то время Алёша струсил, а Сашка долез до самого верха и свалился на крышу своего дома, пробив толстенный шифер.
Алексей тяжело вздохнул и тихо произнёс:
– Ну вот, Саня, я передал привет твоему дому и тополю, как ты меня просил.
Глава 4
Переехав с дочерью к двоюродной тётке, Виолетта уже на второй день поняла, в какой гадюшник она попала. Почти каждый вечер организовывались шумные попойки, плавно перетекающие в скандалы и драки. И она немедленно захотела съехать, точнее, сбежать оттуда, но куда? В Воронеже все мосты были сожжены. А больше ей некуда было приткнуться на всём белом свете. В Москве у неё, кроме тётки, никого из родственников не было, не считая спившегося брата, который жил неведомо где. Идти обратно к Никки и Микки было неудобно и как-то совестно. И Виолетта решила немного подождать, точнее, потерпеть такую жизнь у тётки. Ну, уж когда совсем будет невтерпёж, она вновь обратится к оперному певцу за помощью, ведь он обещал помочь.
Первые дни Виолетта усиленно искала работу. Ввиду того что начиналась перестройка, многие профессии были не востребованы, и поэтому специальность Виолетты никому была не нужна. В лучшем случае ей предлагали работу посудомойки или уборщицы. Но как можно было прожить на те мизерные деньги, которые при этом предлагались? Помыкавшись, женщина совсем было опустила руки, но тут на помощь пришла её тетка.
– Послушай, Вилка, чего ты шлындаешь, а? Иди к нам, работа непыльная, денежная. Со временем и квартирку можешь снять, и на харчишки заработать и прочие побрякушки. Да и дочку оденешь, смотри, как отрёпыш ходит.
– А что за работа?
– В массовке участвовать.
– Что, фильм снимается?
– Ага, про любовь, – рассмеялась тётя Клава, обнажив беззубый рот. – Что там кино – это целый театр. Ладно, не боись, научим. На первых порах будешь получать комиссионные, а когда втянешься – свои кровные. Не обидим.
– А что надо делать-то?
– Завтра всё увидишь. С утра пойдёшь с Витькой, моим будущим зятем, на рынок.
И, не объяснив ничего толком, тётка удалилась к соседке.
Рано утром Виолетта и Виктор – сожитель тёткиной дочери Катьки – подались на рынок. Мариночка осталась дома. Она, хоть и нашла себе дворовых подружек, всё равно оставалась печальной и угрюмой.
Придя на рынок и расположившись подальше от входа, Виктор разложил небольшой столик на скрещённых ножках и уселся на небольшом стульчике.
– Итак,