Остров Перемен. Александр Николаевич Лекомцев
напомнил Рите, как она совсем недавно, находилась на пустыре. Рассказал, о той самой стёжке в зарослях ольхи, по которой они и проникли на Землю-42, если точнее, то на борт океанского лайнера «Дриада».
У бородатого старика не полностью, но частично начала восстанавливаться память. Он рассказал Щегловой о том, кто он сейчас. А что касается их, то они – всё те же школьники. Пояснил, почему не может их пригласить в свою каюту. Всё у него там прослушивается и просматривается. Не исключено, что и здесь точно так же. Но рисковать надо. Алексей и Маргарита должны знать, кто они на самом деле и зачем здесь.
Озорно глянув на странного старика, Эльза-Маргарита задорно засмеялась:
– Прямо вы мне, Виктор Захарович, какие-то странные истории рассказываете.
– Ничего странного, Рита, – серьёзно заметил Алексей. – Теперь и я начал кое-что вспоминать. Ты должна знать, Щеглова, кто ты и зачем здесь.
– Я начинаю понимать, что не очень добрые люди вмешались в наше сознание и перепутали в нём всё, – сделал предположение Таволгин. – Но если мы начали понемногу становится сами собой, то это уже не так и плохо. Мне тоже, как говорится, необходимо прийти в себя. Ведь здесь – я совсем другой человек.
– У меня разболелась голова, – сказала Эльза-Маргарита, потирая виски. – Я пойду к себе в каюту. Немного полежу. Ничего не понимаю. Наверное, морская болезнь.
– Да, Рита, иди! – Сказал Сафаров. – Я уверен, ты всё вспомнишь.
– И мы, в конце концов, придумаем, каким образом нам сбежать отсюда, из этой комфортабельной тюрьмы, – сказала Виктор Захарович.– Если бы я только знал, зачем мы здесь. Не могу даже представить себе, что мы здесь делаем.
Щеглова-Мильхман встала с кресла и, слегка покачиваясь, вышла из каюты.
Вопросительно посмотрев на Таволгина, Алексей сказал:
– Пусть вы помните, Виктор Захарович, больше, чем мы с Маргаритой, но ваша память и личность раздвоились основательно.
– Это не моя вина. С нами, как и со всеми остальными на судне, кто-то очень хорошо поработал. Человек с плавающим сознанием – почти зомби.
– Но вы, получается, в этом Мире, на самом деле, профессор?
– Конечно, Алёша. На этом судне, на Земле-42 я, именно, учёный. С богатой биографией.
– Но здесь мы с вами – всего лишь, пришельцы. Мы даже не должны здесь находиться, Виктор Захарович.
– Мне кажется, что не нам уже решать, где мы и в качестве кого должны находиться. Надо просто, что называется, надо прийти в себя. Но мне сложно. У меня в этом Мире совсем иная биография. Она давит на меня, заставляет верить в небылицу. Хотя, впрочем, это тоже всё очень реально.
– Давайте, всё же, поднимемся на палубу, – предложил Сафаров. – Свежий морской ветер нам обоим не помешает.
Таволгин встал с кресла, и они вышли из каюты.
ОТКРОВЕНИЯ ТАВОЛГИНА
На палубе всё было без особых перемен. Отдыхающие наслаждались морским пейзажем, да матросы, то и дело, проходили мимо Таволгина и Сафарова. Они стояли почти у самого борта и продолжали разговор.
В