Неверный курс. Ольга Лев
Димыч хороший, – мурлыкнула она.
– А с Елисеем что не так? Кроме плохого вкуса, – поинтересовался Лёша.
– Он самовлюблённый хам, – безмятежно отозвалась Лина.
– Вот не правда! Его просто не понимает никто, – Лера привычно кинулась защищать возлюбленного.
– Ну как бы да, сложно относиться с пониманием к человеку, который считает себя последней инстанцией истины, – рыжая состроила горделивую гримаску.
– Он действительно многое понимает. Просто люди не готовы слышать о себе правду!
– Посмотрим, что ты скажешь, когда услышишь о себе его правду, – мягко усмехнулся Трикстер. – Давайте пока свернём тему, а то у меня на Елисея скоро аллергия начнётся. Я с ним ещё и по музыкальной тусовке пересекался, и впечатления не самые приятные.
– Ладно, тему закрыли, – вздохнула Лера. – Мне вообще теперь лучше о нём не вспоминать.
Актовый зал был почти полон. Не то, чтобы студенты так уж рвались смотреть самодеятельность товарищей, но присутствие на подобных мероприятиях ценилось многими кураторами. Посему изрядная часть будущих экономистов предпочла потратить два часа на нечто, в принципе похожее на праздник, дабы получить некоторое снисхождение на грядущей сессии.
Он был не в белом. Да и вообще этот день мало походил на созданный её фантазиями. Все суетились, ссорились, теряли реквизит и изо всех сил ничего не успевали. Зал был не восторженным, а скорее скучающе-терпеливым. В довершение всего накрылись софиты, и подсветки сцены, как в театре, не получилось. Пришлось работать при обычном свете, в котором зрителей было видно лучше, чем артистов. Ситуацию несколько спасал только звукорежиссёр, который в этот раз пришёл трезвым. Технику себе экономфак мог позволить весьма недешёвую, а потому звучали выступающие, будто настоящие звёзды.
Татьяна вертелась вокруг Елисея, как приклеенная. То поправляла ему воротник рубашки, то смахивала пылинки с гитары. И у Леры уже появилось острое желание просто всё бросить и свалить, потому как смотреть на это не было никаких сил. Только один плюс был во всех её переживаниях – она совсем не думала о выступлении, а поэтому не боялась. На втором курсе, выходя на студенческой весне к микрофону перед всем факультетом, она едва не упала в обморок.
– Лерочка, вы прекрасны! Ваш выход через одиннадцать минут. Где Тимур? – выпорхнула за кулисы Эмилия Викторовна так вовремя, будто почувствовала её сомнения.
– Тимур микрофоны подключает, – едва смогла выговорить Лера.
В тот момент, когда замдекана сделала ей комплемент, на голос обернулся Елисей. Валерия получила от него такой обжигающий взгляд, что едва не задохнулась. Татьяна, от общения с которой он отвлёкся, тоже глянула на Леру, но с раздражением и непониманием. В её представлении Комарова вообще не являлась хоть сколько-нибудь интересной деталью интерьера. Хотя даже она не могла не обратить внимания на то, как Валерия выглядит сегодня. Виной тому был юмористический скетч про ужин в ресторане, и Лера была в облегающем бархатном вечернем