Хроники Черного Отряда: Черный Отряд. Замок Теней. Белая Роза. Глен Кук
с Рассолом? Эти форсбергцы, – добавил он, – настоящие психи. Мне такие еще нигде не попадались.
Мы сидели в крепости уже месяц – многовато для нас, но мне тут было хорошо.
– Скоро я настолько к ним привыкну, что они мне даже понравятся, – сказал я. – Если научатся любить меня. – Мы успели отбить четыре контратаки. – Ходи, Гоблин, не тяни вола за яйца. Сам знаешь, что уже ободрал нас с Эльмо.
Рассол поскреб ногтем уголок карты, пристально посмотрел на Гоблина.
– У них тут собрана вся коллекция мифов мятежников, – сказал он. – Пророки и лжепророки, вещие сны, божественные откровения. Даже слух о том, что где-то в здешних краях есть ребенок, родившийся реинкарнацией Белой Розы.
– Если ребенок уже здесь, то почему он до сих пор не прихлопнул нас? – спросил Эльмо.
– Потому что его до сих пор не нашли. Или ее. Говорят, мальца ищет целая толпа местных.
Гоблин струсил. Он потянул карту, выругался, сбросил короля. Эльмо взял карту из колоды и сбросил другого короля. Рассол взглянул на Гоблина, еле заметно улыбнулся и взял карту, даже не потрудившись на нее посмотреть, затем пристроил пятерку к шестерке, которую Одноглазый уложил рядом с моей комбинацией, а взятую сбросил на кучу.
– Пятерка? – пискнул Гоблин. – Ты держал пятерку? Не могу поверить. У него была пятерка! – Он шлепнул на стол туза. – У него была проклятая пятерка!..
– Полегче, полегче, – предостерег его Эльмо. – Вспомни, ведь это ты всегда уговариваешь Одноглазого не кипятиться.
– Он блефовал! Ну как он сумел одурачить меня проклятой пятеркой?
Рассол, еле заметно улыбаясь, собирал выигрыш. Он был доволен собой – сблефовал классно. Я сам готов был поклясться, что он держал туза.
Одноглазый сгреб карты и кинул их Гоблину:
– Сдавай.
– Ну это уж слишком! Он меня обманул пятеркой, так мне еще и сдавать?!
– Сейчас твоя очередь. Кончай бухтеть, тасуй.
– А от кого ты услышал эту чепуху про реинкарнацию? – спросил я Рассола.
– От Трофея.
Трофеем мы назвали спасенного Вороном старика. Рассол сумел подобрать к замкнувшемуся было в себе деду ключик, и теперь его и девочку уже никто не назвал бы тощими.
Девочке дали имя Душечка. Она очень привязалась к Ворону, повсюду за ним ходила и иногда доводила нас до белого каления. Я был рад, что Ворон поехал в город, – Душечка вряд ли покажется нам на глаза до его возвращения.
Гоблин сдал. Я посмотрел на свои карты. Вот уж точно – что в лоб, что по лбу. Чертовски близко к легендарной «пустышке Эльмо», то есть ни единой пары карт одной масти.
Гоблин взглянул на свои, и глаза у него полезли на лоб. Он шлепнул карты на стол картинками вверх:
– Тонк! Будь я проклят, если не тонк! Пятьдесят!
Он сдал себе пять королевских карт – автоматический выигрыш, требующий от партнеров расчета в двойном размере.
– Он способен выиграть, только когда сам себе сдает, – пробурчал Одноглазый.
– А ты, губошлеп,