Святой Бернард и дух цистерцианцев. Жан Леклерк
К началу его служения аббата относятся также четыре «Проповеди в похвалу Пресвятой Деве Матери», где он дает свой комментарий на евангельский текст, связанный с Благовещением. Вскоре, около 1124 года, Гильом из Сен-Тьерри добьется от него вмешательства в споры цистерцианцев с монахами Клюни по поводу соблюдения монашеских правил, что Бернард и сделает, написав «Апологию». Небольшое сочинение «О благодати и свободной воле» будет посвящено тому же другу Бернарда. Кардинал – канцлер Римской Церкви получит от Бернарда трактат «О любви к Богу», а великий магистр Ордена тамплиеров – «О похвале новому воинству». Затем монахи монастыря Сен-Пьер из Шартра обратятся к нему за советом по поводу акривии и икономии, а ирландские монахи попросят написать житие святого Малахии – епископа, их соотечественника, умершего в Клерво во время одного из своих странствий. Наконец, в сочинении, названном «О размышлении», Бернард выскажет немало суровых и прекрасных советов высшему лицу христианского мира – бывшему монаху Клерво, ставшему Папой Евгением III. Однако все эти написанные по случаю сочинения – лишь малая толика в сравнении с великим трудом, начатым в 1135, над которым Бернард будет работать восемнадцать лет, так и не завершив его: с восьмьюдесятью шестью «Проповедями на Песнь Песней».
Порядок и красота
Литературное наследие Бернарда невелико. Он написал гораздо меньше, чем многие другие. Впоследствии его переписывали, перепечатывали, читали на Западе неустанно и повсюду. Доказательство тому – бесчисленные рукописи, которые сохранились вопреки всем разрушениям и опасностям, издания и переводы, которые появляются постоянно. Откуда такой успех? Объяснение только одно: качество его трудов – и по содержанию, и по форме выражения. Бернард – поэт, художник, музыкант и мыслитель. Все эти таланты сочетаются в его стиле, отразившем его образ мыслей и вкус.
Бернард – прирожденный писатель. Если верить Беранже, он писал стихи уже в юности. Готфрид Оксеррский, в начале пятой книги «Первого Жития» уверяет, что он писал до самого конца жизни и диктовал даже на смертном одре. Он находил радость в том, чтобы пробовать свои силы в совершенно разных литературных жанрах: сатире, портрете, сентенции, притче, богослужебном тексте, агиографической легенде, послании, проповеди, трактате, комментарии на библейские тексты. Однако его труды следует читать с учетом специфики, присущей каждому из них. Его современники делали это более непринужденно, чем мы, поскольку теснее были связаны с литературной традицией античности. Например, «Апологию» не нужно воспринимать как исторический документ, осведомляющий нас о клюнийских монашеских правилах, которые он обличает. Это, скорее, памфлет, написанный, чтобы принести пользу монахам Клюни, «пожурив» их. Поэтому в нем есть ирония, преувеличение. Шутка может иногда переходить границы хорошего вкуса (хотя в данном случае этого нет), но она вполне законна. Суметь после стольких других авторов с таким талантом