Горизонты и время. Виктор Балдоржиев
нельзя говорить, их нельзя побеждать, тем более им нельзя возражать. Обидятся!
Он попробовал пальцем лезвие ножа, нет, еще рано. Жамбал Базар точил ножи до бриткости и обривал самого себя, если просили – знакомых, а иногда – и кункурских ребятишек. Он любил смотреть за их игрой в чеканку, раздавал им медные и серебряные монеты, если удавалось выиграть в карты у стариков. Как и всякий степняк, он любил стариков и детей, но жалость его всегда отличала сирот и бедных, для них он ничего не жалел. Да, Жамбал Базар мог бы счастливо прожить у себя в Кункуре, если бы не эта черная ведьма, преследовавшая его!
Звали ведьму Ундэр Хандама, она была матерью румяной и пухлогубой Долгор, первой жены Жамбал Базара. Все проклятья ведьмы можно было свести к гневному и короткому окрику-вопросу: «Ты кто такой?» и не менее краткому ответу: «Ты – никто!», которые никогда не давали ей покоя…
Луна все чаще окуналась в тучи, ветер становился холоднее. Жамбал Базар снова попробовал пальцем лезвие и начал править нож о голенище сапога.
Он вырос сиротой под присмотром бабушки, и женился, когда ему было за тридцать. Женился по любви. Да кто бы мог его женить? Родители и младшие сестры с братьями умерли от оспы, когда маленький Базар гостил с бабушкой у родственников… Ундэр Хандама, увидев, что плечистый и молчаливый Жамбал Базар разговаривает с ее дочерью, взбесилась:
– Ты, отродье бешеных обезьян, голь перекатная, жующая по ночам шкуры дохлых ягнят! Ты кто такой? Не смей даже думать о моей дочери! Долгор, отойди от этого сопливого куцана!2 – кричала и визжала Ундэр Хандама на все стойбище из пяти юрт и сараюшек.
Никто не посмел остановить злобную старуху, все боялись ее. Ундэр Хандама не только ругалась, но и посылала проклятья, которые, по мнению степняков, или сбывались или должны были когда-нибудь сбыться. Бывало, что старуха яростно, с пеной на губах, ругала какую-нибудь женщину и у той подыхали корова или овца. Говорили, что язык у старухи раздвоенный, как у змеи.
В тот раз Жамбал Базар набычился и промолчал. Промолчал он и в следующий раз, когда Ундэр Хандама увидела его и снова завизжала, подступая к шарахнувшейся от нее лошади:
– Ты, съевший дохлую мышь, ты гордая сопля, ты, не признающий людей тарбаган, чтобы твой род никогда не возродился, чтобы вы все исчезли с лица земли! Не подходи к моей дочери!
Сердце колотилось, закрывая гортань, стучало в ушах, но он не посмел даже глаз поднять на будущую тещу. Он договорился с Долгор, что этой ночью украдет ее, как и положено по обычаю.
И украл!
Ах, как обрадовалась его стареющая бабушка. Бедная, всю жизнь прожившая в нищете, она не знала куда и посадить невестку, радовалась и смеялась, глядя на мускулистого и высокого Жамбал Базара, грустила, вспоминая его родителей. Удивлялась – как это ее молчаливый внук смог договориться с такой красавицей?! Вот теперь будет настоящая жизнь,
Куцан—баран призводитель.