Великий князь. Юрий Сбитнев
волхв, – оправдывались доглядчики.
Пытался вразумить Игоря сам Пётр Ильинич:
– Не пристало одному в походы хаживать…
Игорь слушал, внимал каждому слову, вроде бы соглашался, а когда замолкал воевода, то всегда находил что ответить либо спросить. Хотя бы такое:
– Скажи, боярин, отцу моему сколь годков было, когда утек он от дяди Всеволода из Чернигова?
Воевода мялся, не спешил с ответом, будто счислял в уме тогдашние лета Олега Святославича, отвечал с неохотой:
– Девятый годок…
– А мне сколь? – озорно посверкивая глазами, но строго, даже супя брови, ждал ответа.
– Ты старше, – вздыхал Пётр Ильинич.
– Вона! А ближний ли свет – Тьмуторокань? Из конца в конец степь пересечь надо! Дикое поле! А тата один бежал, не было у него опеки! Так?
Петр Ильинич согласно кивал, в душе радый за такую Игореву речь. А тот впряка подступал:
– И тебя у него не было?
– Не было… – соглашался, вспоминая, как, будучи тогда уже стременным у князя, готовил побег из Всеволодовой неволи. А потом, спустя три дня, сам бежал из Чернигова с пятью охотниками до лихих дел, с поводными конями и нужными для столь долгого похода припасами. Однако в условленном месте Олега не нашёл. В рыск пошли по всей степи, путали погоню, манили за собой, выказывая, что с ними Олег. Пришли к Тьмуторокани, уже и уверенные, что не спасся мальчик, сгинул в великом степном просторе. С повинными головами шли на правёж85 к князю Роману, а встречу им из терема – вот он и есть – Олег Святославич.
– Кровь в нём отцова. Не сгинет, не пропадет, – как мог успокаивал воевода княгиню.
Поэтому и обрадовалась Верхуслава возвращению сына и озаботилась потому же, увидев рядом незнакомого юношу. А когда признала в нём Венца, то и слез не сдержала. Прижала к груди голову, как маленького обняла:
– Господи, крестник! Радость, радость-то какая! Нашёлся! А тебя Глеб по всем весям ищет… – Поглядела на сына, добавила: – Игорь тоже. Нет ему покоя, как вернулись на Русь… – И опять обняла крестника.
Пахло от княгини чисто, домовито, по-матерински, но тело ее, горячее и всё ещё молодое, вдруг ощутил Венец вовсе по-иному, нежели прежде, и, ощутив, залился до корней волос краскою великого стыда. Она это поняла, отпустила от себя.
Как быстро вырастают дети! А ить крестнику шестнадцатый годок – в мужья вышел. Рада была Верхуслава Венцу, в радости и просила, ничуть не чинясь, прощения у него. А тот не винил никого, кроме как себя.
Но более всех обрадовался возвращению названого брата Святослав. И не потому, что тревожился за Игоря, зная его обет – всю Русь пройти, но сыскать Венца, но оттого, что любил по-детски преданно и беззаветно.
– Ишь, какой витязь вымахал, – крепя Святослава в объятьях и ощущая немалую силу его, говорил Венец. И Ольгович, забирая в замок руки, натуженно тиснул его плечи.
А когда встали рядом, ободва – Игорь и Святослав, отметил Венец, что младший чуток, но обогнал старшего в росте.
На
Правёж – допрос с пристрастием, взыскание долга, денег с истязанием.