Звёздный десант. Сборник
требуя от него, чтобы он букву «ф» произносил с уклоном в «т».
– Давай я буду звать тебя – Простокваша, – предложил Стас в отчаянии.
Зато с его именем проблем не возникло, хотя Кифери и сократил его до простого «Таас». Он еще пытался что-то рассказать Стасу, но осознавая, что тот его не поймет, махнул рукой. Они позавтракали какой-то сомнительной кашей без соли, и пошли к скиту, потому что Кифери был настроен поведать Стасу всю трагическую историю этого поселения. Как ни странно, но система жестов позволила старику передать цепь событий достаточно ясно, тут была и мирная жизнь людей, и подвиги монахов, был еще какой-то эпизод, который старик излагал в большим волнением, но Стас его не понял. Ему ничего не оставалось, как отнести его к легенде о Первосвященнике. Время от времени, указывая в сторону реки, старик издавал звуки, похожие на вопль крокодила, и тем как бы предупреждал Стаса об опасности.
Между разговорами, они занялись уборкой скита и приведением его в надлежащий порядок. Стас обратил внимание, что его палатка оставалась нетронутой, что можно было объяснить порцией химической защиты, и это вдохновило его на подвиг. Вечером, когда Кифери стал звать его уходить в дом, Стас покачал головой, и указал на палатку.
– Я останусь здесь.
Кифери сразу же стал отоваривать его и запугивать, но в конце концов собрался ночевать вместе с ним, хотя и пугался этого чрезвычайно. Ему не хватало молитв Стаса, он теперь сам молился на своем языке перед теми иконами, что оставались там. Наконец наступила ночь, и они затихли.
Стас разжег костер и прошел в скит. Он сам не знал, чего он ждет, но общение с Кифери дало ему понять, что от старика много информации он не получит. А поскольку он пришел сюда за информацией, то следовало предпринять что-то неординарное. Вот он и затеял всенощное бдение в брошенном монашеском скиту. Конечно, ему не хватало текстов богослужения, но основные песнопения он знал наизусть, а стихиры можно было и пропустить. Надо же было с чего-то начинать!
Кифери пришел к нему, когда он уже запел «Свете тихий…», что было только серединой вечерней службы. Кифери был напуган, но звуки молитвенного пения его завораживали, и он даже начал что-то подвывать. Когда дошли до пения «Богородице», Стас уверено возвысил голос, и они ясно услышали хруст ветвей и хрип чужого дыхания.
Кифери взвыл от ужаса, и стал чего-то лопотать, но Стас махнул на него рукой, и начал по памяти читать шестопсалмие. Теперь он почему-то был уверен, что с ними уже ничего не случится. Но Кифери не был в этом уверен в той же мере, и потому заканчивал шестопсалмие Стас уже в одиночестве. Старик тихо сбежал.
Стас не стал посвящать этому отдельной реакции, и запел на шестой глас «Бог Господь явися нам». Шум приближался, даже характерные вопли крокодилов звучали уже почти совсем рядом. А Стас наполнялся каким-то абсурдным восторгом, словно он и в самом деле пришел сюда служить службу для крокодилов. Когда он вместо кафизмы начал читать пятидесятый псалом, в дверь скита влезла крокодилья голова. Это было большое животное, и сунув голову