Звёздный десант. Сборник
я смогу служить только с благословения епископа. Но я могу служить молебны, панихиды, требы…
– Уверен, что епископ не будет против, – сказал крокодил. – Я столько лет мечтал о литургии…
Стас кивнул.
– Ладно, если мы найдем здесь все необходимые атрибуты, я сделаю это. Но скажите мне, кто вы? Один из учеников учителя Трускальда?
Крокодил помолчал.
– У Трускальда было много учеников из людей, – сказал он. – Но ни одного из рептилидов. Похоже, твой друг Ланго уже из нового поколения, и мне будет приятно встретиться с ним. Это дает надежду.
– Но кто ж вы? – спросил настойчиво Стас.
– А ты не понял, – произнес крокодил своим писклявым голосом. – Я и есть учитель Трускальд. Добро пожаловать в Акулью Гору, отец Станислав!
58
Когда Цингали вдруг неожиданно собрал на Лунной базе Колониальный совет, это вызвало легкую панику в рядах рептилианского общества. Колониальный совет состоял из семи вождей главных рептилианских племен, и являл собой орган скорее символический, чем работающий. Все прекрасно понимали, что главными силами в колонии были фенцеры в лице Цингали и грулли в лице генерала Хануиля, так что остальные там только присутствовали и поддакивали. Однако время от времени Колониальный совет собирался, чтобы отметить какую-нибудь историческую дату, или утвердить новые планы развития.
Но теперь никто не знал, зачем собирается Колониальный совет, и это вызвало лавину самых разнообразных слухов. Когда в зале собрались все лидеры общин со своими представителями и секретарями, между ними возник самый оживленный обмен мнениями, увлекший всех участников собрания.
Наконец в зале появился Цингали, и все встали, чтобы поприветствовать председателя. Тот на них даже не глянул, прошел на свое место и сел, чтобы следом сели и все остальные. За ним также важно прошествовали его помощники и секретари, и заняли свое место в задних рядах.
– Не мог бы наш председатель рассказать нам, ради чего нас сорвали с мест и притащили сюда? – спросил генерал Хануиль со своей обычной грубоватой прямотой.
– Конечно, мог бы, – отвечал ему Цингали. – Но сегодня главным лицом нашего собрания буду не я, генерал. Потому что созыва собрания потребовал один из работников моей лаборатории, гринбей Ланго.
– И вы стерпели? – недоуменно спросил Хануиль. – Какой-то занюханный гринбей позволяет себе такие выходки?
– Господин генерал, не стоит употреблять такие характеристики в среде членов Колониального совета, – позволил себе высказаться представитель гринбеев, учитель Сальва.
– А в чем там дело? – пробурчал надутый от важности барсиф Хатко.
Барсифов вообще редко приглашали на совещания, и потому они ценили каждый миг такого приглашения.
– Позвольте мне произнести вступительное слово, – произнес Цингали и все затихли.
Он некоторое время выждал, вслушиваясь в тишину, потом заговорил:
– Я должен вас предупредить, что такое наглое и беспрецедентное заявление