.
а то и год. И опять всплывает где-нибудь неожиданно. Пять лет назад впервые появился он в городе Томске. Наделал там шума и исчез. Через год возник в Тобольске. Украл бриллианты самой губернаторши. И – как воду канул. После был след его проделок в Перми. А недавно наш герой побывал в Екатеринбурге.
– Ух, ты! Совсем близко, – прошептал Лепихин.
– Сегодня ротмистр Никитин нас целый день на совещании продержал, – продолжал Новоселецкий, – Из Оренбургской жандармерии посыльный прибыл; они подозревают, что Оборотень свой путь держит на юг. И может направиться либо в Оренбург, либо… к нам.
– Хоть бы к нам! – радостно воскликнул Аладьин.
У исправника нервно дёрнулась щека:
– Ты что, Аладьин, переутомился?
– Так ведь это настоящее дело, о котором я мечтал! Поймать не какого-то пьяницу-ворюгу, а самого «Оборотня»!
– А я поддерживаю Василия Кирилловича, – вдруг поднялся Лепихин, – Верно. Вот бы мы прогремели на всю страну, если бы схватили этого «Оборотня»!
– Обалдели совсем! – рассердился Новоселецкий и стукнул широкой ладонью по столу, – Отставить болтать всякую ерунду!
И неожиданно заметил на столе исписанные листы бумаги:
– А это что?
– Заявление гражданки Ращупкиной о краже в доме купца Кузнецова. И протокол осмотра места преступления.
– Ни дня без происшествий! Что опять украли? – проворчал Новоселецкий, углубляясь в чтение. И вдруг растопырил гневно усы, – Восемь аршин бельевой верёвки?! Да вы что, белены объелись?! Ещё верёвки мы не искали!
– В сыскном деле мелочей не бывает, а вдруг это душители? – вкрадчиво произнёс Аладьин и незаметно подмигнул Лепихину.
– Какие «душители»? – опешил исправник.
– Ну, помните, в «Записках» у Путилина убийца-душитель поднял с полу верёвочку и говорит: «Бечёвка – вещь пользительная; из бечёвочки можно петельку сделать».
– А из восьми аршин, я так полагаю – дюжину петелек! – с сарказмом выплюнул Новоселецкий, – Чтоб сразу, кучами душить! Да?!
Аладьин улыбнулся:
– С «душителями» я, конечно, пошутил. Но, всё-таки, присмотрел бы за домом купца Кузнецова. Там у обочины подозрительная куча земли.
– Что?! – взвинтился исправник, – Куча земли?! Вы, господин Аладьин, погуляйте по городу. У нас таких «подозрительных куч» на каждом углу, – и вдруг осёкся, испуганно закрутил головой, зашарил глазами по стенам, – А где… где? Куда подевался мой фамильный шкаф?!!!
День второй
Наутро Новоселецкий распорядился:
– Вот что, Аладьин, собирайтесь; поедем с Вами по городу. Покажу наши полицейские участки. Представлю Вас надзирателям. Заодно и инспекцию им проведём! – и он довольный собой хрюкнул в усы, – Лепихин! Остаёшься за старшего.
Сперва поехали по Скобелевской улице.
– Вот слева, глядите, дом председателя городской думы Трофимова, – проводил экскурс Митрофан Иванович, – Дальше по правой стороне