В тихом омуте…. Лариса Джейкман
в позе «лотоса» в своей изумительной бирюзовой пижамке и рассуждала вслух. Оля лежала и смотрела на нее испуганными синими глазами. Она ничего не отвечала. Казалось, ей было все равно. Потом она отвернулась к стене, натянула на себя одеяло и тихо, но решительно заявила: «Нет!» Но на Леру это не произвело никакого впечатления.
«Это надо было говорить Антонио», – сказала она наставительно. – «А теперь будешь слушаться меня. Я заберу у тебя ребенка. Это будет мой ребенок, мой и Мишкин.»
Оля резко подскочила и села на кровати, глядя на подругу так, как будто у нее голова Медузы-Горгоны.
«Так, тихо! Без истерик! Вы беременны, мадам. Вам вредно волноваться», – цинично продолжала Лера, пытаясь урезонить и подавить возможное Олино сопротивление. – «Я не спала всю ночь, пока ты тихонечко посвистывала и причмокивала от удовольствия, видя сладкие безмятежные сны. Но зато я нашла выход из положения, в котором ты сейчас находишься, благодаря своей безголовости, распущенности и трусости. Тоже мне, героиня-любовница!»
«Лера, прекрати! Ты могла бы оказаться в этом же положении с таким же успехом, как и я. Не надо строить из себя целомудренную защитницу девичьей чести. Тебе в этой ситуации просто больше повезло», – попыталась защищаться Оля, но все ее попытки были резко приостановлены уже замыслившей что-то Лерой:
«Да послушай ты! У меня созрел гениальный план. Мы поедем в глухую деревню, найдем сердобольную старушку и сочиним ей историю о внезапной беременности. При этом ты будешь несовершеннолетняя, а потому беспаспортная Валерия Мостовская. А я – твоя подруга, Ольга Кудрявцева. Когда придет срок, ты родишь в местной больничке ребеночка, которого естественно запишут на имя его матери – Валерии Мостовской. Мы возвращаемся домой, я с ребенком, ты – без. Все цели будут достигнуты: ты чиста и невинна, ну а я – Валерия Ашхабадова, Мишина жена и мать его ребенка. Ну как тебе?»
Оля окончательно потеряла дар речи. Она хватала воздух ртом и быстро-быстро моргала, пытаясь что-то сказать, но язык не слушался ее. Лера расхохоталась.
«Ну и клуша ты, Ольга. Ладно, не суетись. Другого выхода у тебя все равно нет, будешь делать, как я сказала», – подвела итог Лера. Но Ольга все же собралась с мыслями.
«Почему нет другого выхода? Я могу с таким же успехом сделать аборт в маленькой деревенской больничке как беспаспортная Наташа Иванова, например. И быстрее, и проще, и без авантюр», – сказала она, как ей казалось, вполне резонно.
Но не тут-то было. Валерию голыми руками не возьмешь. Она встала, уткнула руки в боки и твердо, решительно заявила: «Так, во-первых, какой аборт в этом сроке, 15 недель? Ты с ума сошла? Да еще в деревенской больничке. А во-вторых, я тебе в этом помогать не буду, потому что это – безумие. Хочешь, делай все сама, я пас. И еще. Если ты сделаешь как я тебя прошу, ты осчастливишь меня. Запомни, осчастливишь! Решай».
Лера собралась и ушла. Ольга осталась одна в полной растерянности, совершенно сбитая с толку, обессилившая и не способная что-либо решать.