Античная юность. Повести, рассказы, стихи. Александр Поздеев
красива, как Аленка, но по-своему очень и очень красива. Где-то через полчаса мы стояли у подьезда, где жила тетя Люси, сначала нерешительно потоптались на одном месте, спели для храбрости незатейливую песенку и только потом решились войти. Дверь нам открыла как раз-таки сама тетя, дама весьма преклонных лет, в модном домашнем весьма симпатичном халатике, расшитом бабочками, в зубах папироса.
– А, явилась, преступница, – усмехнулась она, – да не боись, этот кулончик на самом деле обман большой, стекляшка, которой грош цена, ну проходите, ребята, чай будем пить.
– Может, я в другой раз зайду? – попытался возразить я.
– Ничего не знаю, – запротестовала дама и буквально силком за руку втянула меня в гостиную, – наш род, к коему мы с Люсьен волей богов причастны, по-восточному гостеприимен, и ушедший голодным гость, представь себе, позор. Вот тапочки, и прошу следовать за мной, гвардия.
Люся же при тех её словах меня тихонечко ущипнула, и пришлось сдаться на милость победительниц. Но где-то в середине нашей трапезы тетя вдруг обратилась к племяннице как-то уж слишком неуместно официальным, не терпящим возражений тоном.
– Люся, ты уроки приготовила? форму постирала? воротнички подшила? так поди же немедленно.
– Да, конечно, тетя, – покорно согласилась Люся, встала и вышла из комнаты. И едва она вышла, пред носом моим закачался грозный донельзя тетин кулак.
– Ты мне Люсеньку только посмей обидеть, – прошептала она, – убью, золотая она девчонка, да только Бог счастья в жизни не дал, а она в тебя верит, так верит.
– Да знаю, – ответил я, осознав, что тете лучше не возражать. Люся вернулась в комнату, и по лицу её скользнула легкая полуулыбка.
– Теть, мы пойдем? – спросила она.
– Идите, – согласилась тетя и обратилась ко мне, – а вас, молодой человек, я всегда буду рада видеть у нас в гостях. Едва мы вышли в коридор, я крепко прижал Люсю к стене и сурово спросил:
– Ты что, все это специально устроила?
– Что устроила? пусти, мне дышать больно, неужели ты не поймешь, дурак, что твоя Алена тобой попользуется да и выбросит, а по-настоящему тебя любить буду только я. Славочка, я же многого и не прошу и не требую, только поцелуй меня, и можешь идти к своей разлюбезной Алене хоть навсегда. Поцелуешь? Пред обаянием этой влюбленной дурочки невозможно было устоять, и руки мои помимо воли обвились вокруг её талии, а губы коснулись теплой, пламенеющей щечки, в тот момент где-то глубоко внутри меня тугими волнами прибоя забился океан самого сокровенного мальчишеского желания. Как странно, мы с Аленой целовались не один раз, но ничего подобного я никогда с ней не испытывал так как сейчас с Люсей.
– Ну все, – сказал я тихонько оттолкнув её от себя, – не вздумай в школе подавать мне знаки внимания, захочешь встретиться – изволь, но на другом краю города…
– Дурак, – вдруг произнесла она очень сурово и пошла вниз по лестнице.
Глава 4
В тот