Иуда. Татьяна Окоменюк
между кроватями, угрожающе щелкал им над головами притворяющихся спящими детей. Кеша мечтал научиться таким же щелчкам, но для этого нужно было наконец пойти в школу.
Вскоре у него с Вадиком Спицыным произошел еще один конфликт. Все началось с очередного хвастовства Юдина своим отцом-пограничником. Перечитавший и прослушавший массу рассказов о стражах родных границ, он принуждал ребят играть с ним в прославленного пограничника Никиту Карацупу и его верного четвероногого друга Ингуса. Сам он всегда изображал своего отца, которого идентифицировал с Карацупой. С каждой новой игрой на счету его «героического бати» оказывалось все больше задержанных нарушителей, все больше наград и звездочек на погонах. В последний раз он уже был майором-орденоносцем.
Спицын, которому Кешка отвел роль служебного пса Ингуса, презрительно фыркнул:
– Портрет моего папки на Доске почета висит, а твой – никакой не пограничник. Хватит уже брехать. Он в толстых очках ходит, таких же, как у тебя. А очкариков в пограничники не берут. Мне мама сказала, что он ушел от вас в другую семью.
– Сам ты брешешь! – завизжал Кешка. – Никакой он не очкарик. Он погиб, когда мне еще и годика не было. У меня дома есть его пограничные медали и даже один орден.
– Нет у тебя никаких медалей, – ухмыльнулся Вадик, – а у моего папки есть. Я принесу и докажу. А ты не докажешь. Ты вечно все сочиняешь.
На следующий день Кешка не захотел идти в детсад. Медалей у него не было. Не было и никаких других доказательств. Он выпотрошил весь семейный альбом, но ни одной фотографии с изображением человека в форме не нашел. Теперь его все засмеют. Особенно, если Вадька медаль принесет.
Мать даже слушать не стала Кешкиного бреда о внезапно заболевшем животе. Со словами: «Не выдумывай!» натянула ему на голову шапку, завязала на загривке шарф и поволокла сына в детсад. Тот, как собачка на поводке, семенил рядом с Мариной Юрьевной, лихорадочно обдумывая ситуацию. Мимо прогрохотал трамвай с рекламой облигаций трехпроцентного займа на крыше. Вздрогнув, Кеша споткнулся и повис в воздухе, удерживаемый матерью за шарф. «Плохая примета, – огорчился он. – На левую ногу споткнулся. Если б на правую, пацаны забыли бы про медаль, а так…».
Мать завела его в группу, привычно попросила вести себя хорошо и в понеслась на работу. В предбаннике Кешку уже ждала группка мальчишек во главе со Спицыным. У Вадика на кармане его клетчатой байковой рубашки болталась «настоящая золотая медаль» с ленточкой темно-зеленого цвета и двумя продольными желтыми полосками по краям. Ребята, молча, воззрились на вошедшего. Юдин даже ухом не повел. Как ни в чем не бывало, вытряхнулся из плюшевого пальто, засунул в его карманы болтавшиеся на резинке варежки, стянул валенки и байковые шаровары, нащупал ногой в шкафчике свои войлочные тапки.
– Принес? – бросил Вадька с усмешкой.
– Что? – «не понял» Кеша.
– Медали