Омертвение. Сошедшие с небес. Ярослав Толстов
она шла к машине, план, начавший намечаться еще в квартире, сложился оконча-тельно, стал выпуклым, и эта выпуклая законченность оказалась настолько кошмарной и бредовой, что Вита ужаснулась, она даже не представляла себе, как заставит себя этот план осуществить. Он был замечателен, но только своим безжалостным безумством. Да вот толь-ко и у безумства есть своя логика… Иногда безумная логика оказывается самой разумной, надо только уметь найти правильную – кто ей это говорил?
Вопреки тому, что она только что обещала Наташе, Вита направила машину не к выезду из города, а обратно – к дому Матейко. По дороге она снова позвонила Ларисе.
– Можешь быть спокойна – они тут надолго обосновались, – раздраженно сказали в труб-ке. – Тебя явно не ждут. Отдыхают по полной – уже коз каких-то подсадили. Вот как раз тот, что мне приглянулся, какую-то лапает… Так что не звони больше – я и так ни хрена нигде успеваю!
– Погоди, – ведя машину одной рукой, Вита начала быстро говорить, нервно поглядывая в зеркало обзора. Когда она закончила, в трубке некоторое время грохотала музыка, а потом Лариса начала ругаться. Ругалась она умело, изощренно и красочно, что выдавало в ней че-ловека образованного.
– Тебя мать не роняла?! – перешла она наконец на относительно литературный язык. – Я и для своих такого не сделаю, а тебя вообще первый раз в жизни вижу! Это ж подсудное дело – ты соображаешь?! И приказать я такого не могу – только Карина Пе…
– Я ей скажу, и она прикажет – просто я не хочу, чтобы она высовывалась.
– Ага, а мне значит можно – вот вам Лариса, ешьте ее и запивайте!..
– Я подъезжаю, – сказала Вита, со страхом глядя на вырастающую впереди полуосвещен-ную многоэтажную громаду. – Я перезвоню.
На этот раз она подогнала машину вплотную к подъезду и несколько минут сидела, на-пряженно оглядывая то двор между «зубцами» дома, то темнеющую неподалеку сосновую рощу, в которой метался ветер. У дальнего подъезда прогуливался мужчина, рядом с кото-рым, вздернув хвост, деловито трусил шотландский терьер, а в центре двора на скамейке ка-кая-то парочка, невзирая на холодную погоду, мужественно пила пиво и обнималась. Потом, глубоко вздохнув, Вита вылезла из машины и пошла к подъезду. Ключи она забрала, но ма-шину запирать не стала.
Когда она села обратно за руль, лицо ее было белым, искривившиеся губы дрожали. За-хлопнув дверцу, она до боли сжала пальцами руль и посмотрела на себя в зеркало, проверила тщательно наложенный макияж, поправила прядь в аккуратной прическе, потом попробовала улыбнуться, но улыбка получилась похожей на болезненную гримасу. Она сжала зубы, по-том попробовала еще раз, и теперь получилось немного лучше. На большом пальце Вита за-метила пятно серебристого лака и соскребла его ногтем, потом посмотрела вправо и быстро отвернулась. «Восьмерка» отъехала от дома, и уже на выезде к трассе Вита быстро набрала номер и коротко сказала:
– Все, еду.
В этот раз она вела машину так осторожно,