Закон охотника. Дмитрий Силлов
и камень у него довольно странный на шее болтается – словно крупная капля крови, перевязанная крест-накрест тонким кожаным ремешком. На фига ему под одеждой этакие украшения носить? Или снял с кого и теперь всё свое с собой постоянно таскает, чтоб подельники не сперли?
– Да не, люди им нужны не из Зоны, – пояснил бандит. – С Большой земли. По вам сразу видно было, что вы туристы, которые хрен знает как через кордон на тачке проехали и в дерево вписались. Ты в натуре вообще не дышал, а может, Тарас, придурок, мля, хреново тебя послушал. Короче, тебя бросили, а девчонку, я сказал Длинному и Гвоздю, чтоб мухой на Куписту тащили, пока есть такая маза.
– Куписта?
– Ну да, озеро такое. Если отсюда точно на восток идти, то прям к нему и выйдешь. Там у научников база, они и башляют за людей, которых мы им доставляем. Потому и торопимся. Оно ж как? Сегодня дают бабло, а завтра скажут: всё, кончилась маза. Но ты не переживай, мы ее даже не трахнули, хотя Длинный хотел. Но я ему сказал, что товар портить нельзя. Помнут девчонку, а потом научники на Куписте скажут, что не кондиция…
– Ты закончил? – поинтересовался Краев, борясь с желанием рискнуть и всё-таки нажать на второй спусковой крючок.
– Да, не видишь, что ль, всё снял, и ботинки тоже. Носки и труселя тоже надо или свои возьмешь? Они вон там, в рюкзаке.
Андрей на автомате перевел взгляд туда, куда указывал грязный палец бандита…
И тут произошло невероятное. Потому, что не может человек за долю секунды преодолеть три метра и выхватить обрез из рук противника. Андрей, может, и посильнее был, но от неожиданности не смог удержать оружие.
– Так то, отмычка зеленая, – усмехнулся бандит, направляя ствол в лицо Краева и одновременно касаясь пальцами свободной руки камня, висящего на шее. – Ты, поди, за такие артефакты и слыхом не слыхивал у себя на Большой земле, лошара? Зря ты в Зону поперся. И братана моего завалил зря…
Конечно, Андрей не стал ждать, пока бандит вдосталь насладится моментом и намелет языком всё, что собрался намолоть. Он рванулся влево, уходя с линии выстрела, но противник оказался на редкость шустрым – резко повел стволом вслед за головой Краева… и нажал на спуск.
Когда стреляешь сам, грохот не так слышен. А вот когда палят в тебя, почему-то оно всегда громче. Может, психологический эффект такой, может, что еще. Но последнее, что промелькнуло в голове Краева, было: «Прости, Рита, не смог я тебя выручить…»
Хммм… Длинная фраза. Которая как-то долго думалась. Пуля всяко быстрее летит, чем такое объемное прощание из семи слов, прокручиваемое в голове…
В следующую секунду Андрей осознал: живой! И даже, похоже, не раненый. Только в ушах звенит изрядно, но от этого не умирают.
А потом он увидел лежащего на полу бандита, из развороченной глазницы которого торчал глубоко всаженный в нее ружейный курок – в кровавой каше был виден лишь его изогнутый кончик. Искореженный обрез валялся рядом. Понятно. Патрон повышенной мощности разорвал старое, изношенное оружие, вогнав фрагмент ствола