Ведьмы. Запретная магия. Луиза Морган
времени, как Нанетт вернулась с подносом, на котором стояли чашки, тарелка и чайник под стеганым чехлом, Майкл уже закончил. Пони жевали сено, а он укладывал инструменты.
Пэнси тоже получила клок сена. Указав на нее, Майкл сказал:
– Я решил, вы не станете возражать, если Пэнси немного перекусит.
Нанетт опустила поднос и перевернула чашки на блюдцах.
– Разумеется, нет. У меня для вас пирог, Майкл. А под блюдом вы найдете свой шиллинг.
– А для вас пирога нет?
Майкл уселся на табурет для дойки молока, который Нанетт поставила для него, и взял в руки чайник – налить чаю им обоим.
– Уже почти время souper – ужина, я имею в виду.
Майкл откусил большой кусок пирога и, жуя, продолжил разговор:
– На скольких языках вы говорите, милая девушка? Похоже, вы без труда переходите с одного на другой.
– Только на трех, – ответила Нанетт, потянувшись к одной из наполненных до краев чашек. – На французском, bien sûr[21]. На английском, как вы уже слышали. Немного на корнуэльском, хотя его уже почти никто не использует. – Она сделала глоток и взглянула на него поверх чашки. – А вы, Майкл, на каких языках говорите?
– На английском – с грехом пополам. – Они обменялись улыбками. – На ирландском и валлийском. Немного на корнуэльском, как и полагается страннику, но это не так просто, правда?
– Не знаю. Я выучила его в детстве.
– Тогда придется вам поверить мне на слово, милая девушка. – Он взял в руки чашку. – Он тяжелый, как валуны на вершине горы. А этот старый серый кот ни на секунду не упускает вас из виду, как я погляжу.
– Да он не такой уж и старый. Просто так выглядит.
– На вид он непригляден, но, похоже, умен.
– По крайней мере ему хватило ума найти меня, когда его бросили.
– А имя у него есть?
Нанетт рассмеялась:
– Я все думаю над этим. Пока что он просто кот.
Они непринужденно беседовали, а тем временем солнце садилось за горизонт, море за скалой начало темнеть. Поднявшийся ветер взлохматил пушистую гриву Пэнси, которая стояла, опустив голову, и дремала. Через небольшое оконце в хлеву Нанетт видела, как засветилось окно в кухне, там зажгли лампу. Спустя несколько минут кто-то ударил в гонг у кухонной двери, созывая клан на ужин.
– Я должна идти, Майкл, – с сожалением сказала она и, поднявшись, расставила посуду так, чтобы было удобнее нести поднос. – Простите, что не предлагаем вам кровать в доме, но можете переночевать на сеновале, если хотите.
Он вскочил на ноги:
– Давайте я понесу.
Она покачала головой:
– Нет, вас заметят. Я справлюсь.
– Но мы ведь с вами увидимся, Нанетт?
Девушка замерла с подносом в руках и посмотрела ему в глаза. Она почувствовала некое притяжение между ними, как будто они были связаны друг с другом, и с каждым вдохом узел затягивался все сильнее и сильнее. Чувство легкости, которым она так наслаждалась, исчезло – ему на смену пришло нечто более напряженное, куда менее спокойное и совершенно
Конечно (