Лапоть, Вилы и Телега в стране мёртвых. Александр Евгениевич Владыкин
болельщики больших чинов, с холодным пивом и биноклями. У Телеги чуть глаза не скрутились в баранки, когда он увидел этих иностранных генералов. К сожалению, среди них, не одного русского не было. Телега ничего не сказал, зато мы все знаем, что он подумал, все 15 человек были с ним солидарны. Нас привезли в закрытом грузовике, с решётками, как на советском «Воронке», это чтобы не разбежались по дороге. На месте нас уже ждали. Этот рав-Самаль, наверное, в дисбате свою службу начинал, нас встретили так, как будто мы сбежали из тюрьмы, старшина, чувствуя поддержку вооружённого конвоя, решил распустить руки, ему чем-то Телега не понравился, тогда мы вспомнили, чему нас учили, и что мы спецназ, пусть и проштрафившийся. Оружие перекочевало в наши руки, 15 человек работало, как единый механизм. Весь конвой лежал на земле, а у рав– Самаля было переломано всё, что возможно, и кто это сделал, неизвестно. Я, честное слово, только по челюсти его гладил мягким армейским сапогом, но мы не знали одного, что на территории спортивного лагеря всё снимается на камеры. В результате разборок, старшина попал в столичную платную клинику, где его пообещали собрать, это, наверное, был его последний армейский подвиг, наша тройка с бубенцами оказалась в армейской тюрьме, где Телега успел и надзирателям навешать, остальным пришлось бежать кросс. Адвокаты пришли на третий день, до этого, нас тщательно обрабатывали, с переменным успехом. Вилам выбили два зуба, из меня сделали северного корейца, когда я сказал: – Евреи, до чего я вас ненавижу! Среди окружающего тебя, авторитарного общества, обязательно найдётся Иуда из земляков. Когда на Вилы нападали, он пытался защищаться, у дантиста собралась очередь, Вилы и там успел отличиться, помог доктору удалить военнослужащим зубы, которые шатались, сам при этом умудрился потерять ещё один зуб. Потом, наконец, нас собрали всех вместе, для встречи с прокурором. Я понял одно, что каждый из нас, заработал три смертельных приговора, но так, как смертельная казнь под запретом, он будет просить для нас работу на прокладке туннеля под Красным морем, это вместо каторги. Мы были очень рады. Адвокаты, наоборот, сняли с помощью независимых врачей, с нас побои, присоединили копию съёмки в спортивном лагере, к делу, отметив то, что старшина первый начал мордобой, а мы были безоружные. Генералам, со всех состязаний, больше всего, наша драка понравилась. Они подумали, что это специально так задумано было, какие молодцы, так умело обезвредить охрану, и всё показано было так естественно, артистично и со вкусом. Адвокаты и комментарии иностранцев прикрепили к делу. Они нас обнадёжили: туннеля, конечно не избежать, но срок у вас сократится значительно. Теперь зависело всё не от нас, мы уже настраивались на худшее, но вскоре начались такие дела, о которых мы даже не догадывались.
***
– Всё началось там, в Нагарии, на землях, выкупленных у араба Туаини, из Бейрута, ещё до войны, в 1934 году, за 34000 палестинских лир. Все тогда обрадовались удачной сделке, и никто не обратил внимание на