Лапоть, Вилы и Телега в стране мёртвых. Александр Евгениевич Владыкин
В нашу защиту встал зверь, похожий на бронированного бобра. Я ещё по перрону его запомнил – толстый добродушный усач, в допотопных синих шароварах и в брыле. Я его тогда, за артиста принял. Мы не удивились тому, что начали понимать язык зверей, как-то, само собой получилось, как должное, что ли; мы удивились тому, что пропало косноязычие Вилы, он говорил, как прирождённый оратор. Его превращение в звериного Демосфена для нас было очередным чудом. Наши попутчики сообразили, что мы уже не немые, кое -что видели, кое – что слышали, кое – что понимаем, начался процесс нашего обучения. Для полноты восприятия урока, нам выдали по «Калашу», указали бойницы, предполагаемый сектор обстрела, и урок начался, он имел форму лекции, только тетрадь для конспекта не дали. Это был третий переход, который считался относительно безопасным, по сравнению с двумя первыми, вдруг поезд резко дёрнуло, со скрипом открылся люк между вагонами, и к нам, соблюдая все меры безопасности, ввалилось тело нашего командира. Телега скривился, и прошептал мне на ухо: – Я это животное видеть не могу. Я понял, кого он имел ввиду. Но женщина пришла не по наши души, она что-то сказала ближнему окружению, и обратно нырнула в люк. Я узнал, что за нашим вагоном находился штаб бронепоезда, видимо мадам, была не последней шестерёнкой в этом сложном механизме смерти. Телега с Вилами увлечённо слушали лекцию, а я отвлёкся, мне интересно было то, что твориться в вагоне. А в вагоне, после ухода мадам, начался шум, на зверских лицах появились черты негодования, у некоторых даже пена возле пасти, и стон – горький стон. Этот бобёр броненосец, видно, негласно, курировал нас, взял опеку над новичками: – Ребята, нам здорово не повезло! Это для вас первая экспедиция, и молите бога, чтобы она не оказалась последней. Искра, сказала: – Проход закрыт. Проводник выставил предъявление с головой чистого, он запечатал проход…, и оставил фигурку шахматного коня. Опять нарвались на гроссмейстера. Этот проводник всегда выигрывал у нас. Последний раз мы потеряли половину состава бронепоезда, он никогда не делает штучные удары, всегда у него продуманные комбинации, и всегда, выиграв сражение, он оставляет шахматную фигуру, Почерк у него такой. Прошло более двух столетий, наши аналитики, так и не смогли его вычислить, даже примет этого гения не знаем. Сколько существ уже погибло! Этот раз он пригласил нас на игру, придётся играть, всё равно круги нарезать.
Мы ещё не совсем въехали, бронепоезд ведь по рельсам движется, о каких кругах броненосец шепчет, или в этих переходах рельсы можно в узел связывать? Куда, мы блин, попали, это что за место такое? Телега выглянул в бойницу, и побледнел, стал белый, как наш армейский сержант. На перерез поезду мчалась огромная рептилия, с карликами на спине. Я никогда раньше не видел змей с ногами. Карлики были вооружены луками. Верс предупредил, стрелы у орков отравлены, противоядия нет, малейшая царапина и яд начинает действовать через десять минут. Поражённый не умирает, в переходах нет смерти, поражённый превращается