Еще темнее. Э. Л. Джеймс
красивая и абсолютно естественная – весело хохочет, лукаво улыбается, хмурится, надувает губы, задумчиво куда-то глядит. На одной фотографии она печальная. Пристально разглядывая каждый фотопортрет, я понимаю – без всяких сомнений, что ЕМУ нужна не только ее дружба, но что-то гораздо большее.
– Похоже, не только я один… – бормочу я с досадой.
Фотографии – это его послания к ней, любовные письма. Они висят на всех стенах галереи, на них таращат глаза случайные мудаки.
Ана молча их разглядывает. Кажется, она изумлена не меньше моего. Нет уж, я не допущу, чтобы их при-обрел еще кто-нибудь. Я куплю их. Надеюсь, они продаются.
– Извини. – Я ненадолго оставляю Ану и направляюсь к столику администратора.
– Чем я могу вам помочь? – спрашивает женщина, первой встретившая нас в галерее.
Игнорируя трепещущие ресницы и завлекающую ярко-красную улыбку, спрашиваю:
– Те семь портретов, которые вы повесили на задней стене, – их можно купить?
На лице администратора мелькает разочарование, которое тотчас же превращается в широкую улыбку.
– Ту коллекцию с Анастейшей? Потрясающие фотопортреты.
Потрясающая модель.
– Конечно, они продаются. Сейчас посмотрю их стоимость, – поет женщина.
– Я хочу купить все семь. – И лезу за бумажником.
– Все? – удивляется она.
– Да. – Как она меня раздражает.
– Эта серия фотопортретов стоит четырнадцать тысяч долларов.
– Мне нужно, чтобы их доставили как можно скорее.
– Но они должны висеть в галерее до конца выставки, – предупредила она.
Нет, это неприемлемо.
Я одариваю ее своей фирменной улыбкой на миллион киловатт, и администратор смущенно добавляет:
– Но уверена, что мы можем что-нибудь придумать. – Она возится с моей кредитной карточкой.
Потом я возвращаюсь к Ане и обнаруживаю рядом с ней парня с копной светлых волос. Тот что-то бубнит про фотографии Хосе.
Я властно кладу руку на локоть Аны и пронзаю парня ледяным взглядом.
– Ты счастливчик, – говорит он мне и отходит в сторону.
– Конечно, счастливчик, – отвечаю я и отвожу Ану к стене.
– Ты купил один из портретов? – Ана кивает на работы.
– Один? – фыркаю я. Один? Ты шутишь?
– Ты купил не один, а больше?
– Я приобрел все, Анастейша. – Понимаю, что говорю снисходительно, но не допущу, чтобы всякие там типы таращились на эти портреты. От удивления она раскрывает рот, и я изо всех сил стараюсь не глядеть на него. – Я не хочу, чтобы всякие там типы таращились на тебя, если купят эти снимки и повесят их у себя дома.
– Ты предпочитаешь делать это сам? – ехидно улыбается она.
Ее неожиданная дерзость меня забавляет.
– Честно говоря, да, – отвечаю я.
– Извращенец, – еле слышно произносит она и прикусывает губу. Вероятно, чтобы не рассмеяться.
Боже, какая