Рукой до звезд. Дарья Вознесенская
останавливает…В общем, был не прав.
– Нет.
– Что нет?
– Ты был прав. Я трусливо хотела уйти… возможно, именно потому, что ты был прав. Но теперь…Не буду.
– Не будешь что? Уходить?
– Сдерживаться. И… уходить тоже.
Джонатан повернулся к девушке и улыбнулся.
– Хорошо. Может… прорепетируем вместе?
Идиот! Он действительно это сказал? Вот прямо взял и предложил сейчас, когда сам в таком взвинченном состоянии, репетировать вместе? Вдвоем, в миллиметре друг от друга, когда нет сдерживающего фактора в виде других студентов?
Псих. Или просто мазохист, мечтающий о том, чтобы его яйца взорвались.
А она опять таращится, теперь, правда, с искренним изумлением. Ну и чего удивляется? Он же её хореограф, это нормально – отрабатывать вместе движения. Можно подумать, он предложил ей переспать прямо на полу студии…
Дьявол.
Не сметь об этом думать!
– К-конечно, – девушка чуть запнулась, а потом неожиданно улыбнулась роскошной, открытой улыбкой, которая впервые была обращена только к нему.
И Джонатан понял что это будут самые сложные полтора часа за сегодня.
Кьяра
Джонатан меня удивил.
Сначала тем, что извинился – хотя вовсе не обязан был этого делать. Потом, что предложил отработать танец. Но еще больше я удивилась, когда поняла, что сегодня только я чувствовала себя свободной
Его странное, не поддающееся пониманию напряжение можно было, практически, пощупать.Но та легкость, что я вновь ощущала, была непробиваема даже для этого напряженного внимания. Раскованность в сочетании с уверенностью в себе и совершенно безбашенным желанием удивлять – гремучая смесь, от которой потряхивало меня саму
А если прибавить к этому возбуждение, разлившееся при взгляде на его чуть поджатые губы, складку между бровями, которую так и хотелось разгладить, то становилось понятно, что это будут долгие полтора часа наедине.
Как же меня к нему тянуло!
Жаль, что я встретила его так поздно. Что он настолько далек.
И что его интерес ко мне, похоже, не имеет ничего общего с моим.
Хм, не слишком ли много на меня одну? Я скинула одежду, оставшись в шортах и майке, сделала несколько движений, разогревающих мышцы, и выжидательно посмотрела на Джонатана. Тот стоял с сжатой челюстью и стиснутыми в кулаки руками. Я опять сделала что-то не то? Черт.
Джонатан откашлялся и немного расслабился. Видно было, что далось ему это нелегко:
– Я решил попробовать с вашей группой кое-что новое. Конечно, отработать до идеала хореографию, которую я и сам пока до конца не вижу, у нас не получится, но вы будете делать всё, что можете. Покажете, на что способны… В общем, это будет Смерть…
Я вздрогнула и уставилась на него. Меня удивила не сама тематика, но то, насколько близко н подошел к моему внутреннему «я», ко мне настоящей.
– Смерть?
– Да. Смерть, Любовь, Свобода, Страсть… Всего тринадцать частей. То, что составляет жизнь.
Тринадцать