Рукой до звезд. Дарья Вознесенская
голос Джонатана с протяжными интонациями заполнял пространство студии, поглаживая мое тело, словно бархатными перчатками.
Я еще не отошла от нашей совместной репетиции и вот уже снова погрузилась в чарующий, особенный мир. Посмотрела на его чувственные губы, которые не просто произносили, но перекатывали слова и пробовали их на вкус. Судорожно вздохнула и закрыла глаза, надеясь, что так станет легче.
Но легче не стало.
Да, удалось отвлечься от мускулистого и такого горячего тела, от совершенного лица и пронзительного взгляда, но теперь его голос обнял меня всю, от кончиков пальцев до волос на макушке, царапнул по затвердевшим соскам и проник глубоко внутрь, чтобы разнестись сладкой патокой по всему телу.
Звезды, я схожу с ума!
Что за магия у этого мужчины, который одним своим голосом может потрогать меня, доставить наслаждение, вытащить самые потаенные желания? Даже его хриплое дыхание, которое хотелось поймать и выпить своими губами, толкало на край пропасти.
Как он это делает?!
Что за магия в его танце, в его прикосновениях, от которых я плавлюсь и забываю о себе?
Дикая, первозданная, неуправляемая магия.
Но нельзя.
Чувствовать – можно; но надеяться, мечтать об этом – нельзя. Слишком мало времени осталось в этой осени в Нью-Йорке.
Я сжала кулаки и постаралась сосредоточиться на его словах, а не на голосе. Джонатан рассказывал о постановке, которую мы должны освоить за неделю.
– Тело не может лгать, когда танцует. Танец – это живая пульсация, ритм, фактически, сама жизнь. Выражение во времени и движении. И мы покажем эту жизнь. Те её грани, что мне захотелось раскрыть. Я не пытаюсь сделать эту постановку всеобъемлющей; взял то, что меня волнует именно сейчас. Рождение, Любовь, Страсть, Свободу, Покой, Созидание… Что еще, как думаете?
– Счастье? – предположила Тайя.
– Да, счастье. Еще варианты? Не зацикливайтесь только на том, что вы считаете «хорошим».
– Ненависть.
– Согласен. Еще Страх. Дальше?
Мы молчали.
– Движение вперед. Как назовем его?
– Творчество?
– Прогресс?
– Карьера?
– Прогресс, – согласился хореограф. – А еще творчество, но в виде Созидания; это отдельная грань. Созидание может приводить к действию, а может и к бездействию.
– Разве возможны в этом случае два противоположных процесса? – сосредоточенно нахмурился Дрейк.
– Вполне. Я взял еще Судьбу и… Смерть.
Ребята недоуменно переглянулись:
– Разве ты не говорил, что мы танцуем «жизнь»? – спросила Марта.
– А разве смерть не часть жизни? Закономерный итог для каждого из нас. Главный страх. И, зачастую, мотивация.
– Это точно, – Тим кивнул. Я знала, что этот чернокожий парень выбрался из бедных негритянских кварталов, где смерть была явлением довольно частым, и вполне разбирался в том, о чем говорил хореограф.
– Лучшая мотивация. Потому что