Озорные записки из мертвого века. Книга 1. Евгений Черносвитов
и в жареном…» – глядя на брови, покрытые снегом, и на ресницы – лопаты для очистки снега… «Это хорошо, если сможешь… Иначе город и район останется без колбасы!» Я понял, что произошло что-то на колбасной фабрике, снабжающей отличной колбасой не только Николаевск-на-Амуре с его районами, но даже и Комсомольск-на-Амуре, частично, конечно. «Будешь командовать взводом погранцов – они уже начали отделять говядину от человечины…»
…Взрыв трех главных котлов на колбасной фабрике (я процессе работы там и следствия я тогда ни разу не услышал слова «диверсия» или «теракт». Говорили о халатности уснувшего смотрителя за давлением в котлах, в которых готовилась начинка для колбас разного качества. Я так и не узнал, почему одновременно взорвались три котла?..
…Первое, что мне показали – сохранившийся, совсем не пораненный труп смотрителя… без головы! Голову оторвала, вероятно, взрывная волна: чисто, вместе с шеей. Я позвал к себе на разъяснение командиров отделений. И, первое, что получил, чтобы нашли голову или костные фрагменты в тоннах фарша, разбросанных вокруг – на полу, на стенах, перемешанных с «инородными» вещами. Как-то – осколками котлов, труб, приборов наблюдения и т. д. Одновременно объяснил, как отделить «человечину» – всего-то «мясо» и «кости» шеи… в тоннах сырого фарша, вареного фарша и фарша с различными приправами. В котлах готовилась «вареная», «варено-копченная» и «сыро-копченная». Колбасы. Сейчас это все было перемешано и разбросано по залу в пятьсот кубических метров!
…Не буду вдаваться в подробности, как отделить фарш колбасный от человеческого «мяса». Одно сразу очевидно, что ни в одном котле не было в фарше костей. Комиссия, возглавляемая специалистом из Хабаровска, настаивала на «максимальном сборе чистого фарша без примесей» и ее «не волновало ничуть, если в фарш попадет человечина». Аргумент был «железный»: «от такой примеси к говядине и свинине никто не умрет… в Японии открыто существуют заведения общепита, где подаются блюда… из человеческого «мяса»; они даже имеют свое название – «Мой съедобный брат!» Представители николаевская, подчиненные, естественно, хабаровским чиновникам, молчали, но видно было, что их поташнивает! Морализировать с чиновниками было бессмысленно. Нужен был весомый аргумент. Я подошел к «чистой» куче фарша, проверенной уже солдатами на наличие «кусочков головы и шеи Константина-смотрителя», зачерпнул столовой ложкой (их зачем-то принесли в цех несколько коробок) и поднес быстро к лицу главного чиновника из Хабаровска: «Прошу, проглотите!» Чиновника тут же вырвало! На лицах всех членов комиссии появились признаки подавляемого рвотного рефлекса. Тогда я взял трубку переносного телефона, связанного с кабинетом Первого (в котором был и прокурор, и заведующая горздравотделом) и твердо произнес: «Я дам заключение, что в перепроизводство фарш, собранный в цеху из взорвавшихся котлов, не годен… Если вы меня не поддержите, я буду звонить Главному