На своем месте, или Новые приключения следователя Железманова. Анна Попова
от жажды? – поясняла она с южным темпераментом удивленным соседям, мало замечая, что в отличие от Одессы в Касимове редко бывают засушливые дни, когда уличные животные не могут напиться из лужи.
И вот сейчас бывший житель Южной Пальмиры нерешительно топтался на пороге кабинета следователя.
– Заходите и присаживайтесь. Что у вас произошло? Вы же пришли с какой-то жалобой? – подбодрил его Петр Андреевич.
– Да, я пришел рассказать за свой гембель8. Пару дней назад к моей Цилечке (это моя жена) пришел Кокунин. Он сказал ей, что мой старший сын Абрам сделал с ним гешефт9, а потом сказал, что мой Абрамчик теперь должен ему сорок рублей. Ну, как вам это нравится? – развел руками Каплан.
– Давайте все по порядку, – остановил следователь словесный поток заявителя. – Прежде всего, уточним дату происшедшего. Вы сказали «пару дней назад». Это было буквально два дня назад – двадцатого ноября тысяча девятьсот восьмого года?
– Нет, это было восемнадцатого ноября.
– Так, это понятно. Теперь: о каком Кокунине идет речь?
– Таки он служит у Савельева поверенным, того самого, у которого несколько ресторанов и трактиров, но я за него слышал, что сам Кокунин тоже торгует всем подряд.
– А что купил у него ваш сын? В чем был гешефт?
– Этот босяк сказал моей Цилечке, что мой Абрамчик купил у него дрова на сорок рублей. Ну, как вам это нравится?
– А ваш сын на самом деле не покупал дрова у Кокунина?
– Таки нет! Я, конечно, понимаю, тут на минуточку зима, а нам таки тоже холодно, но мой сын не покупал дров у этого оборванца.
– А ваша жена отдала сорок рублей этому Кокунину якобы за дрова, которые на самом деле ваш сын не покупал?
– Таки я за это говорю всю дорогу, господин следователь! Спрашивается вопрос, за что моя Цилечка отдала деньги? Мало того, что сорок рублей за дрова – это больно10, так он еще лечит меня11!
– А почему ваша супруга отдала эти деньги, если сделки на самом деле не было? – удивился следователь.
– Цилечка сказала, шо тот сумел сделать очень даже убедительную физиономию, и она таки ему поверила.
– Хорошо, я сейчас запротоколирую ваши показания, и будем разбираться, – объявил заявителю Петр Андреевич и стал писать бумаги, а Каплан продолжал по-одесски темпераментно высказывать недовольство:
– Я шо, нанимался содержать его? Он шо думает, что мне станет теплее, если я просто отдам деньги за эти дрова? Или, может, мне станет теплее от мысли, шо он выпьет на мои деньги водки и согреется? Можно подумать, шо на двери моей мастерской висит объявление величиной в аршин: «Кому нужны деньги, добро пожаловать сюда. Их есть у меня для вас». ому есил оть, шо на моей мастерской висит объявление: илась очередная порция варнников или еще какой вкусняты устоять перед кот
Так возникло первое
Гембель – неприятность (одесский жаргон).
Гешефт – сделка (одесский жаргон).
Больно – по-одесски значит дорого.
Лечить – по-одесски значит обманывать.