Сила Берендея с нами навек. Анатолий Агарков
поди, на выгоне», – подумал Малушка и направился в противоположную сторону.
Света было мало, потому шёл он сторожко, вытянув вперёд руки. Через несколько шагов наткнулся на стену, ощупал её по сторонам и вверх.
– Крепостная стена, – произнес шёпотом. – Пойду вправо, всё от ямы подальше.
Ощупывая левой рукой крепостную стену, Малушка медленно шёл вперёд. Вдруг он услышал неясный говор. Сделав еще пару шагов, он прислушался. Говорили двое. Голос одного показался Малушке очень знакомым. Да и второй он слышал недавно – так это Баламошка говорит с кем-то.
Баламошка говорил громко, никого не опасаясь:
– Да ты не бойсь, милёна моя. Малой связанный в яме лежит, во рту кляп вставлен – не пискнет.
Второй голос глухо басил ему в ответ:
– Я хочу, чтобы все было шито-крыто – не допусти Велес, воевода прознает. Ты слышишь меня, Баламошка?
– М-м? Да-да, уважаемый, слушаю, – бормотал дурачок. – Но ведь знаешь, в крепостишке нашей живет волхв. Как бы чего не пронюхал.
– Дай срок, мы и волхва умоем. Кто он против Морены? Червяк! – жутко знакомый голос гоготнул баском.
Малушка дрожал при одной мысли, что угодил в паутину заговора. Как поступить, чтобы не ошибиться? Чтобы предателей извести да свою буйну голову не сложить. Ему не страшно: он прирождённый разведчик – только бы не ошибиться. Первой мыслью было – бежать, доложить воеводе…. Но надо дослушать, пока говорят.
– Скажи, Баламошка, ты бы мог Быляту ножом прикончить или отравой извести?
Дурачок шумно сморкался, сопел и кряхтел, ковыряясь в носу грязным пальцем, и делал вид, что не слышал вопроса. Собеседник толкнул его:
– Ты что, глухим притворяться вздумал – вмиг уши прочищу.
– Ну, вот, – огорчился дурак, – палец сломал.
Послышался звук затрещины и знакомый бас:
– Поёрничай у меня еще – головой назад будешь ходить.
– Больно крут ты, милёна моя. С друзьями так не годится.
Тот, что с басом знакомым, отхаркался, сплюнул и так саданул кулаком дурака, что тот кубарем покатился.
– Если мало, добавлю еще. Тоже мне, друг отыскался.
Баламошка захныкал:
– Все Баламошку обидеть стараются, нет ему в жизни счастья. А я хоть и дурак, но человек – из миски ем ложкой и утираю губы ладошкой, когда поем.
– Мерзкий червяк ты, а не человек.
– Для чего ты тогда ко мне обращаешься? Паренька вон велел заныкать. Теперь воеводу извести…. Делай сам, если я червяк.
– Молчать! Здесь я решаю, кому что делать. Кому жить, а кому помирать время пришло.
Баламошка насупился и замолчал, больше не пытаясь с собеседником спорить.
– Ты не ответил – пырнёшь воеводу?
– А рука дрогнет? Может, лучше ядом? Есть яд?
– Найду. Потемну здесь же встретимся – принесу.
Заговорщики пошли в разные стороны. Малушке очень хотелось взглянуть на того, басовитого, но мимо крался дурак Баламошка, и мальчик решил