Сила Берендея с нами навек. Анатолий Агарков
может мне пока из крепости в село вернуться? – пробасил староста.
– О, рюска струсиль! Рюска не воин! – еле сдерживал голос иноземец.
– Да, погоди ты орать, нечисть печенежская! – не говорил, шипел предатель. – Перед закатом дочка воеводина нашлась, а привёл её в крепость сын бортника из моего села. Он меня в лицо знает. Помешать нашим планам может!
Малушка сжал кулаки так, что ногти впились в ладони – помешаю, как есть помешаю!
– Тебя зналь, моя не зналь, твой малшик, – рассмеялся печенег. – Я кто? Я купец. Паривез на крепость меха, украшения. Как мне он помешает? Я видаль, как он у ворот быль.
– Тирах, послушай, а вот как скажет он воеводе, что я его дом отобрал – велит воевода меня в тёмную посадить, – продолжал шипеть староста. – Кто тогда тебе поможет в нужный час? Дурачок этот? Много от его обиды на Быляту пользы…
Тирах задумался. Молча вышагивал вдоль стены, потом повернулся к старосте:
– Карашо. На заре уйди с крепости. И я уйду. Вернёшься, когда луна снова маладой будэт. К той время я и братья мои поспеют.
Печенег повернулся уйти, но староста тронул его за плечо:
– Погоди, Тирах, а может, нам отравить Быляту? Подсыпет Балабошка ему в пищу яду….
– Нет, – рявкнул Тирах, вспугнув ночную птицу, – убить воеводу высокий честь! Это мой делать будет.
Печенег смахнул руку старосты с плеча и зашагал прочь.
Предатель скрипнул зубами, но промолчал. Малушка осторожно выглянул из укрытия – староста сидел на бревнах, вглядываясь в темноту.
– Да куда этот дурак запропастился! Всё, хватит тут сидеть – пойду телегу соберу, да на заре прочь из крепости…
Малушка смотрел вслед ему. Он понял, что именно староста откроет ворота крепости, когда придут печенеги. Из-за подобного предательства была разграблена и разрушена в начале лета небольшая крепость на мысу в Заречье. Малушке об этом рассказали дружинники в Негельском погосте, когда он там мёд на хлеб менял.
Он еще не знал, как сумеет помешать планам предателей. Сначала решил осмотреться вокруг, понять, откуда смогут напасть печенеги, если не открывать главных ворот.
Выйдя из своего закутка, Малушка, тихо ступая, пошёл за старостой. Его внимание привлекла тихая песня, и Малушку словно верёвкой притянуло к костру. Вокруг сидели дружинники, один из них грустно пел о далеком доме, о покинутых родных. В сердце Малушки словно птичка забилась, на глаза навернулись слёзы.
– Не плачь, – обнял мальчика за плечи бородатый дружинник. – Все те, кто ушли от нас, живут в нашем сердце, только всегда помни о них. Да, я тебя узнал! Ты же дочку воеводы нашего из леса вывел. Ай, молодца! Братцы, а, ну, хлеба да миску каши герою. Поешь, да спать ложись. Сил набирайся.
Малушка не стал скромничать и отказываться от еды. С аппетитом умял полную миску каши с ломтем хлеба. Разморенный вкусной едой и согретый пламенем костра Малушка уснул. Сон был неспокойный, и с первыми лучами солнца Малушка