Нулевой год. Константин Александрович Костин
Как поднимусь в горы – поеду еще медленней. Не было еще случая, чтобы хоть парочка дальнобоев не ушли с откоса. Оно и понятно – перевалы, лед. Тормоза у фур нередко перегревались на спусках, и многотонная машина, груженная по самое «не хочу», собирая собой легковушки, сметая их, словно кегли, слетала вниз. На подъемах – другая проблема – тяжелые грузовики не могли вскарабкаться, и, в лучшем случае – просто стояли, заблокировав движение, в худшем – результат был аналогичный тому, что на спуске, но в обратную сторону.
Решив не искушать судьбу, понадеявшись на полный привод своей Импрезы, я повернул на старый Екатерининский тракт. По этой дороге, названной, как это несложно догадаться, в честь Российской Императрицы Екатерины II, еще в XVIII веке вывозили с Урала самоцветы, золото, малахит. Куда вывозили тоже несложно догадаться – в Петербург. Прошло две с половиной сотни лет, а изменилась только дорога! Везут-то все равно в столицу…
Но, после истощения родников и запуска железной дороги, тракт начал захиревать. Люди, кормившиеся с тракта, разбежались кто куда, оставляя после себя хозяйство – дома, огороды… хотя, какие, к черту, огороды в горах? Небольшой кусок земли, уходящий под наклоном в 45 градусов, и заканчивающийся обрывом – вот и весь огород.
Отдельно стоит отметить, что строили тогда на славу, так что целые деревни, сложенные из бревен в полтора обхвата толщиной, так и продолжали стоять по краям дороги. Я как-то полистал карту области – только обозначенных на ней опустевших населенных пунктов – не меньше сотни. А уж сколько их, не обозначенных – одному Богу известно.
Огороды и палисадники заросли, ворота и изгороди покосились, а где-то и вовсе разрушились, от черепицы тоже мало что осталось, но сами срубы, с пустыми глазницами окон, и торчащими в никуда остатками печных труб, продолжали стоять. По этим местам и днем было жутко ездить, чего уж говорить про ночные прогулки?
Историй про эти деревеньки тоже хватало. Этот пропал, тот пропал. Кого-то, конечно, находили, но большинство исчезали бесследно. Люди набожные, недалекие, суеверные, списывали потери на счет темной силы, но иные понимали, что заброшенные дома – отличное прибежище для различного рода маргиналов. Оружие схоронить, или наркотики передать – лучшее место поискать надо. А если кто посторонний стал свидетелем – тут же его можно и кончать. Все потом спишут на леших, оборотней, привидений.
Опять же, если сравнить количество погибших на трассе, и пропавших без вести на обезлюдевшем тракте, то станет понятно, что старая дорога в сотни раз безопаснее. Уверенности добавляла короткая «Рысь» с пятью патронами двенадцатого калибра, снаряженными картечью, которую я предусмотрительно положил на соседнее сиденье.
Моя Импреза настырно ползла по колее, свидетельствующей, что я далеко не первый балбес, кому пришло в голову срезать путь, и наверно, не последний. Свет фар выхватывал из темноты остатки селения опустевшего задолго до моего рождения.
Темно.