Рельсовая война. Спецназ 43-го года. Владимир Першанин
пойдёшь в распоряжение лейтенанта Мальцева, – подвёл итог Журавлёв. – В качестве кандидата в бойцы спецотряда. Пистолет почисть и не вздумай капитанские «шпалы» цеплять. Ты сейчас никто. В бою докажешь, чего ты стоишь.
С Большой земли сбросили пополнение. Троих сапёров-взрывников во главе с опытным старшим лейтенантом, врача-хирурга и девушку-радистку. В грузовых парашютах кроме взрывчатки и боеприпасов прислали прорезиненный мешок махорки и папирос, медикаменты, кое-что из продовольствия. И что самое удивительное – новенькие погоны. Сержантские с лычками, офицерские – со звёздочками.
Старший лейтенант-взрывник Леонид Трунов передал Журавлёву награды за пущенные под откос эшелоны и взорванный Витемский мост. Сам Журавлёв был награждён орденом Красного Знамени. Зелинский, Кондратьев, Авдеев и Мальцев получили ордена Красной Звезды, человек восемь бойцов наградили медалями.
Долго шли ордена и медали, наконец вручили. Василь Грицевич, снайпер, который довёл свой личный счёт уничтоженных немцев и полицаев до шестидесяти человек, был тоже представлен к ордену, но получил медаль «За отвагу». Может, в душе и обижался, но вида не показывал.
Зато нацепил на бушлат новенькую медаль «За отвагу» Павел Шестаков и гордо расхаживал по лагерю. Когда пришёл в санчасть к своей сестре Тане, моложе его на год, та вдруг расплакалась.
В большой семье Шестаковых отец и старший брат пропали без вести в первые месяцы войны. Второй брат, работавший на железной дороге, был расстрелян немцами, как заложник. Мать, вне себя от горя, кинулась с вилами на заявившийся в её дом патруль, пропорола живот полицаю и была застрелена. Чудом спаслись Паша и Таня Шестаковы, которой недавно исполнилось шестнадцать лет.
– Чего ты, Пашка, как дурачок с медалью носишься? Понимаешь, что одни мы с тобой на свете остались? Едва живой, весь обмороженный после взрыва моста выбрался. Бог тогда тебя спас. Войне конца-краю не видно, и германцы с полицаями нас, как волки, обложили. Куда ни глянь, везде край.
Комиссар Зелинский, любивший наведываться в санчасть к медсестре Люсе Лунёвой, тоже решил похвалиться вторым по счёту орденом Красной Звезды. Услышав Таню Шестакову, назидательно заметил:
– Вы, Таня, думайте, что говорите. Вокруг раненые, а вы панические настроения разводите. Немцев под Сталинградом разгромили, Красная Армия наступает, а вы…
– Ой, да помолчите вы, Илья Борисович, – осадила его медсестра Люся. – Не дай бог вам такую судьбу, как Танюшке. И сама она едва от простуды отошла. Кое-как выходили.
– Но в панику вдаваться…
– У тебя других дел нет, как к санитаркам цепляться? – вмешалась начальник санчасти Наталья Малеева, которая терпеть не могла пустой болтовни политработников. – Я нового хирурга в курс дела ввожу, а вы тут мораль занятым людям читаете.
Новый хирург, молодой лейтенант с новенькими погонами, с интересом наблюдал, как красивая Наталья Сергеевна, такой же лейтенант, как он, отбривает назойливого старшего политрука