Собрание сочинений. Том IV. Вадим Пряхин

      Подростком зренье потерял – несчастный случай.

      Казалось бы, пасть духом должен он.

      Однако как недуг его ни мучил,

      Он с юных лет в науку был влюблен…

      Фундаментальные законы открывал

      И оптимум везде при этом находил…

      И замирал в безмолвном ожиданье зал,

      Когда на кафедру, как зрячий, он входил.

      Доклад закончен по теории вариаций,

      И зал взорвался от восторженных оваций!

      Не счесть его заслуг и премий…

      Почетным членом избран он

      Международных обществ, академий…

      И в Книгу Мужества навечно занесён!

      Руководит научной школой

      Побиска Кузнецова верный ученик.

      Он удивляет нас открытиями снова,

      Ибо к научному застою не привык.

      Он элегантен и одет опрятно.

      И кафедрой руководит умело.

      О ноосфере он рассказ ведёт занятный —

      Идет к развитию устойчивому смело!

      Он борется упорно с энтропией,

      Уверенно всегда идёт вперед.

      А его облик обаятельный, любимый

      Ученикам своим тон задает…

      Научной русской школы он боец,

      А посему науки он активнейший творец!

      Вот наступили безысходность и боязнь,

      Крутое время бедности и мук.

      Они нас точат, как древесный жук;

      Да плюс ещё и самоедства казнь.

      Ты пребываешь в ожиданье новой доли,

      Но говорят, что выход есть всегда…

      Однако согласитесь, жаль до боли,

      Что так проходят лучшие года!

      Все атрибуты подлинного счастья

      Ты неустанно повторяешь вновь:

      Здоровье плюс деньги, друзья и любовь…

      Но вместо счастья (вот беда!)

      Грядут-бредут напасти иногда

      И сердце разрывается на части…

      Он не любил рассказов о себе.

      Точней – был внешне равнодушен.

      И знал, к какой приговорён судьбе —

      Охранкой царской должен быть задушен…

      Уже при жизни его слава

      Легко переходила все границы:

      Его читали немцы, скандинавы,

      Американцы, итальянцы, филиппинцы…

      И вымысел, и сказка, и легенда,

      Как ширма, помогали баснописцу —

      Ведь байки, пущенные кем-то,

      Щиту подобно защищают лица…

      Так мудрость гениального писателя

      Продлила басням жизнь и их создателю!