Единственная радость. иеромонах Роман (Матюшин-Правдин)

      Не говорите, что один – не воин:

      Се полоном чревато.

      Предпочитаю честную неволю

      Свободе виноватой!

      Слагать стихи я начал с юных лет.

      Вполне возможно, малость просчитался:

      Ужели состоялся как поэт!

      Ужели как монах не состоялся!

      Поэты, как известно, не жильцы,

      Но Всеблагой добавил почему-то:

      Чтобы молитвою сплетать венцы

      Иль мантией поэзию окутать?

      Молитва – всё! Никто не спорит с этим.

      Но люди и за малый дар в ответе.

      Дед Язоп был первый председатель,

      С собственностью жутко воевал:

      Часть добра колхозного потратил,

      Часть пропил, а сам в Сибирь удрал.

      Долго ли бродяжничал в Сибири,

      Но домой вернулся доживать.

      Мужики чуть было не прибили,

      Да не стали грех на душу брать.

      Слыл безбожником, гордился этим,

      Поколол иконы топором.

      В общем, жил-чудил на белом свете,

      Силюсь, но… не помянуть добром.

      Помню, как хвороба прихватила,

      Как село гудело горячо:

      Руку, что иконы колотила,

      Отняли по самое плечо.

      Вразумился ли своим увечьем?

      Укротил ли буйство языка?

      Горе-горе! И креститься нечем,

      И с бутылкой левая рука!

      Так и помер. Не рыдали дети,

      И жену никто потом не бил…

      Страшной жизнью или страшной смертью —

      Чем он более наказан был?

      Всё радостнее звезды к Рождеству,

      Все миротворней Млечная Протока,

      И шествует по небу наяву

      Рожденная, как некогда, Востоком.

      Искрит, переливается, горит,

      Вот-вот от ликования взорвется,

      И всем имущим очи говорит:

      Придите, да возрадуемся Солнцу!

      Любовь и вера детство возвращают,

      Кто любит, тот по-детски восклицает:

      Какие же богатые мы с вами!

      Не выразить, не высказать словами!

      Имеем Бога! Сердце пламенеет,

      Когда сие вполне уразумеет.

      И понимает: нужно не словами,

      А таять благодарными слезами!

      Кто возлюбил, тот к Раю не стремится,

      А жаждет со Христом соединиться!

      Господь признал нас чадами Своими!

      Да славится Трисолнечное Имя!

      О, наша человеческая мерность!

      То верность, то постыдная неверность!

      По многу раз и каемся, и плачем,

      И