Ноша. Татьяна Нелюбина

      Я всё ещё с замиранием сердца слушаю, как она говорит по-русски. Мне всё ещё в это не верится. Маша ходит в немецкий детсад и по-русски говорит только с мамой и со мной.

      И как бы я ни уставала играть с Машей во все её игры, я играю – чтобы она учила русский язык.

      Когда мы идём гулять, Маша в кого-нибудь перевоплощается, сообщая при этом:

      – Я – маленький козлёнок. Ты – коза. А деда – коз.

      После обеда Маша спит на пляже под зонтиком. Просыпается:

      – А давай, баба На, ты будешь лошадкой, а я буду…

      – Маша! То ты коза, то лягушка, то ещё какая-нибудь зверушка, а когда же ты просто Маша?

      – Баааба На! Когда я сплю.

      Маша гладила маленьким утюжком одежку поросёнка.

      – Баба На, мы – свинюшки. Ты – пша. – свинюшка, я – мама.

      Она усадила себе на коленки поросёнка и сообщила:

      – У нас родился ребёнок.

      – Какой хорошенький у нас поросёнок.

      На обед «кормили» его пюре и курицей, уговаривали морковку погрызть, соком поили, долго спать укладывали.

      Маша проснулась радостная, хохочет.

      Пошли гулять под дождём, наш «ребёнок» – с нами.

      Маша не нарадуется – всё ей нравится, дождь, мокрые кусты, зонтик, поросёнок, она ему сказки рассказывает. Заворачивает на детскую площадку. Там – ни души.

      Бежит к качелям:

      – Это наши кареты! А кони удрали! Удрали! – Маша ругает коньков, призывает: – Назад! – Ждёт. Сообщает: – Мы сейчас войдём во дворец и увидим… увидим… принца!

      – Лягушонка-королевича?

      – Да! – Маша входит «во дворец», поднимает «королевича», держит в ладошках.

      И… их (лягушат) становится всё больше и больше, они даже «падают» с потолка…

      – Мы разбогателись! – кричит Маша. – У нас много лягушонков! В отеле Маша становится мамой. Моей.

      – Ты мой золотой ребёнок, – Маша чистит меня своей зубной щёткой. – Я покрываю тебя золотым кремом. А я твоя золотая мама, – себя Маша тоже щёткой почистила.

      Пока я душ принимала, Маша перевоплотилась в принцессу – с короной, с колечком, волшебной палочкой. Осмотрела себя в зеркале, сказала:

      – Вот теперь я красавица.

      Мы спустились в ресторан ужинать. Я взяла нам с Машей жареную форель. Не успела оглянуться, в моей тарелке нет хвоста.

      – Ой, Маша, а хвост где?

      Маша на ротик показывает: съела и не знает, хорошо это или плохо?

      Мне смешно. Оказывается, не только я, но и Маша тоже всё в рыбке подъедает, плавники, хвост, глаза… Зубки форельи разглядывала, тоже съесть хотела, но… ха-ха!

      Потом она совершила ежевечерний обход. Всем доброго вечера пожелала, побеседовала с каждым величественно.

      Она у нас в отеле единственный ребёнок, и все, немцы и турки, её обществом наслаждаются. Одной бабушке Маша подарила корону. Бабушка до слёз растрогалась. Но брать не хотела.

      – Das