Горький и евреи. По дневникам, переписке и воспоминаниям современников. Марк Уральский
поскольку общество светлого Будущего, мыслившееся ранее им и его единомышленниками «богостроителями», по сути своей также являлось сугубо антиперсоналистическим. В нем, по их представлениям, должно быть покончено как с отчуждением рабочего от продукта его труда, так и с буржуазным индивидуализмом. При этом все единичное, индивидуальное, включая художественное творчество – область человеческой практики, ранее считавшаяся Горьким свободной par excellence от диктата каких бы то ни было внешних ограничений, становится подчиненным одному направляющему принципу.
Этим всем и определялось его убеждение, что якобы:
В Союзе Советов происходит борьба разумно организованной воли трудовых масс против стихийных сил природы и против той «стихийности» в человеке, которая по существу своему есть не что иное, как инстинктивный анархизм личности
<…> речь идет о борьбе социалистически организованной воли не только против упрямства железа, стали, но главным образом о сопротивлении живой материи, не всегда удачно организованной в форму человека [ГОРЬКИЙ (I). Т. 26. С.19–20].
Как показал опыт социалистического строительства в СССР, там, где Богданову, Горькому, Луначарскому и иже с ними виделось преодоление социальных патологий, на практике возникает феномен «насильственного единства», по сравнению с которым критикуемый им капиталистический порядок выглядит, мягко говоря, «несколько более гуманным» [СЕМИНАР]. Подобного рода выводы относительно горьковского визионерства и концепций марксистского «богостроительства»[54] в целом делались еще задолго до Революции – их оппонентами. К их числу относится большая группа мыслителей, создавших в начале ХХ в. на базе немецкого идеализма и мировоззренческих идей Федора Достоевского и Владимира Соловьева первую (и последнюю до настоящего времени) русскую философскую школу, представляющую собой в целом православное направление в системе европейского христианского персонализма.
Сам психологический тип русского богоискателя начала века подчас как бы выламывается из традиционных представлений о благочестии и богословии. Разумеется, здесь были и совершенно церковные люди, но все же преобладал тип бунтовщика, смутьяна и, я бы сказал даже, вольнодумца, который склонен не просто следовать уже сложившейся традиции, но склонен к пересмотру традиций, к переоценке ценностей. Правда, в этом пересмотре богоискатель обычно приходил как раз к открытию для себя неколебимых религиозных ценностей. Но сама психология этих открытий характеризовалась духом адогматизма, нетерпения, метания из стороны в сторону [СИНЯВСКИЙ (II). С.11–12].
В 1903 г., в период наивысшего расцвета популярности Горького, увидел свет сборник статей «Проблемы идеализма» (1902), в числе авторов которого была группа профессиональных философов и социологов – Сергей Булгаков, Петр Струве, Франк, Николай Бердяев, Николай Лосский и др., стоявших ранее на позициях марксистского позитивизма, но в начале ХХ в., вернувшихся к идеализму и православному
«Богостроители» тоже по сути своей были «богоискателями», Горького с сотоварищами в научной литературе довольно часто так называют. Не вдаваясь в тонкости данных определений, мы используем первый термин для общей характеристики мыслителей марксистской ориентации и второй – для философов-идеалистов.