Надмiрный Путь. иеромонах Роман (Матюшин-Правдин)

      При слове «сорок» что-то оборвалось,

      Пошли под склон промоины, бугры.

      А может, и дороги той осталось

      Всего – обрыв.

      О путь-дорога! Не проехать мимо,

      Не обойти – ты всюду под ногой.

      Бранима, ненавистна и любима…

      Я не хотел бы шествовать другой.

      Душе моя! Довольно посмешили,

      Забыв Фавор, взирая на Парнас

      (И все-таки скорбели о вершине,

      Заглядывая в пропасти не раз).

      Я вызвал нарекание в народе

      То четками, то лирой на груди.

      Но шел, как мог, и при любой погоде

      Святошам все равно б не угодил.

      Не мерил героические маски

      И грешен тем, что, на свою ж беду,

      Кровавые и гнойные повязки

      Стирал у проходящих на виду.

      Здесь что-то от ущербности? Вы правы.

      Но лучше в поношеньи пребывать,

      Чем смрад и гной тщеславно и лукаво

      Нарядною рубахой прикрывать.

      Как древле преслушаньем Ева

      Печаль живущим привнесла,

      Так послушаньем Приснодева

      Вселенней радость процвела.

      Пресветлым Облаком, Благая,

      Именовал Тебя пророк:

      Дождем от края и до края

      Сошел Всемилостивый Бог.

      Но, Божью Милость попирая,

      Забыв святое житие,

      Лежу, потерянно взирая

      На помрачение свое.

      В напасти ввержен, окаянный,

      Греховной сластию томим,

      К Тебе взываю непрестанно –

      Будь Заступлением моим.

      Души порочной прегрешенье

      Лечбою мудрой исцели,

      Утиши ветхое стремленье,

      Врагов спасенья устрели.

      Нет сил ни плакать, ни молиться,

      В делах любви и слеп и нем.

      Взыщи Сама, о Всецарице, –

      Иной Помощницы не вем.

      Как мы жили? Себя похабили,

      Не искали другого метода.

      Воровали, блудили, грабили –

      Хлебанули мы, больше некуда.

      Лагеря не считали карою,

      На этапах по-разному тешились:

      Кто картишками, кто гитарою,

      Шумно дрались и тихо вешались.

      Жен своих (если были) отвадили

      И дома позабыли отчие,

      Стаю волчью винили и хаяли

      В том, что сами выли по-волчьему,

      Волю вольную спьяну отдали,

      Измеряли карцеры метрами.

      Согласились и стали уродами,

      Несогласные стали жертвами.

      Э, да что теперь. Жизнь