Надмiрный Путь. иеромонах Роман (Матюшин-Правдин)
от земли Иорданской,
От Ермонской земли вспоминаю Тебя
И от малой горы вспоминаю.
Благословен еси, Господи,
Научи мя оправданием Твоим.
Бездна бездну зовет гласом хлябий Твоих.
Волны, воды прошли надо мною.
В день Господь заповедует милость Свою,
Ночью песнь моя к Богу живому.
Плачь о себе, душе, есть нам о чем скорбеть.
Благословен еси, Господи,
Научи мя оправданием Твоим.
И молитва моя к Богу жизни моей.
Мой Заступник забыл меня, Боже.
Для чего я хожу, оскорбленный врагом?
Видишь, сетую от поношений.
Время уже приспе, чаша исполнена.
Благословен еси, Господи,
Научи мя оправданием Твоим.
Сокрушаются кости мои каждый день,
Когда мне говорят – где есть Бог твой?
Что прискорбна, душе, что смущаешь меня?
Уповай на Единого Бога.
Исповедай Его, Он Господь мой и Бог,
И лица моего утвержденье.
Благословен еси, Господи,
Научи мя оправданием Твоим.
«Это песня плененных, гонимых врагом…»
Это песня плененных, гонимых врагом,
Преисполнена горя и стона.
На река́х Вавилонских, тамо седохом и плакахом,
Внегда помянути нам Сиона.
И рыдают сидящие у чужих берегов:
– Путь, которым ведут, как ты страшен!
И в молчаньи на вербиих посреде его
Обе́сихом орга́ны наша.
Но отчаянье пленных не радует глаз,
И чтоб путь этот был интересней,
Вопросиша ны тамо пленшии нас
О словесе́х песней.
О ведущие в плен, о служители тьмы,
Что глумитесь над болью людей?
Како воспоем песнь Господню мы,
Находясь на земли чужде́й?
Мы молитвою к Богу боль утолим,
И в чужих необжитых краях
Аще забуду тебе, Иерусалим,
Забвена буди десница моя!
О ведущие в плен, притупите мечи,
Богу нашему мы и без вас воспоем.
Окаянная дочь, вавилонская дщи,
Да воздастся тебе воздаянье твое.
Так возьми же органы, плененный народ,
Зазвучи, серебро, под руками.
Вавилонская дочь, наш Господь разобьет
Младенцы твоя о камень.
Это песня плененных, гонимых врагом,
Преисполнена горя и стона.
На реках Вавилонских, тамо седохом и плакахом,
Внегда помянути нам Сиона.
«Боже мой, Боже мой…»
Боже мой, Боже мой,
Све́те, Преумная Сило!
Тьмой непростой, несусветною тьмой
Полночь мой дом полонила.
А за порогом не видно ни зги,
Воет полночная вьюга.
Душу мою обступиша враги,
Слышится хохот и ругань.
За окном смех и стон,
То ли зверье, то ли люди.
Юность моя могильным крестом
Видится